Дикарь

– Да, зверёныш, ты абсолютно прав, хоть и не говоришь об этом вслух. Твоей участи не позавидуешь. Особенно сейчас. Но, так уж и быть. Я дам тебе, пусть и самый ничтожный, но шанс. И то только потому, что у Лалии зародились к тебе не совсем здоровые чувства. Надеюсь, они связаны с её детской любовью к экзотическим зверюшкам, и ты для неё не более, чем очередной домашний питомец, за которым нужен особый уход и внимание. Через какое-то время она обязательно переболеет данной привязанностью и переключится на что-то более достойное и ценное. Ну, а пока…

Эвис даже наигранно «тяжко» вздохнул и выдохнул, будто ему и вправду приходилось принимать собственное решение по этому поводу вопреки всем своим прежним принципам и убеждениям. И даже «вынужденно» развёл слегка руками.

– Пока придётся терпеть всё это, чтобы не упасть в её глазах уже окончательно. Только не думай, что тебя вроде как пронесло. Ничего подобного, щенок. Потому что с этого самого момента я буду следить за тобой, не смыкая глаз. И если я увижу от тебя хоть один ничтожный порыв подступиться к Лалии, подлизаться и как-то её соблазнить, или хотя бы просто прикоснуться к ней с определёнными на её счёт мыслями, я сожгу твой примитивный мозг до самого, мать твою, копчика! И не вздумай дрочить на неё, когда будешь оставаться в полном одиночестве, как и думать о ней, как о вожделенном сексуальном объекте. Она для тебя под запретом, даже если сама захочет, чтобы ты начал выполнять по её личному желанию свои главные обязанности. Неважно, чьей это будет инициативой – её или твоей. Исход, в любом случае, одинаков. Поэтому, надеюсь, ты меня хорошо понял, зверёныш? Поскольку повторять дважды я не привык. Да и у тебя второго шанса уже не будет.

Действительно. Как будто у Каллена был другой выбор, ещё и под угрозами человека, смысл существования которого состоял из изощрённого уничтожения чужих жизней.

Наверное, в подобные моменты самое страшное – оказаться немощной жертвой собственного бессилия. Когда здраво понимаешь, что у тебя нет никакого выхода. И тем более, когда твоя жизнь буквально висит на волоске, завися от прихотей кучки не совсем нормальных (точнее даже, далеко не нормальных) людей. Причём, всё, что тебе остаётся – либо смириться со своей участью, либо поддаться убийственному отчаянью и враз избавиться от своей бренной физической оболочки, как от удушливого груза.

– Ты так бояться реакции Лия, но при этом не бояться нас похищать? Не понимать логики в твоих делах… – но Каллен всё же рискнул задать ещё один вопрос, понимая с шокирующей ясностью, что командор и не думал его сейчас убивать. То есть мог и дальше отвечать по нужным темам, если, конечно, захочет это сделать. – Что тебе мешать убить меня сейчас?

– То, что я выбрал, как мне казалось, лёгкий для этого путь. Раз у Шейна получилось всего за несколько минут…

Акерли вдруг поднялся с принесённого им параметрического раскладного стула-кресла перед тем, как вытащить из складок своей выходной тоги какую-то небольшую обтекаемую коробочку и сделать пару неспешных шагов к сидящему на полу рабу.

– Увы, но Лалия не из тех, кого легко прогнуть через угрозы или моральное насилие. Она та ещё своевольная упрямица. Хотя и не удивительно. Её поколение слишком избаловано и не в меру инфантильно. Ты ведь не забыл, как себя сегодня повёл её женишок? Но не в этом суть.

Командор всё так же не спеша открыл странную коробочку или футляр и что-то сделал в ней лёгким движением двух пальцев. После чего в воздух взлетело нечто, похожее на литой глянцевый шарик из хромированного металла и совершенно бесшумно направилось в сторону Каллена, подобно какому-нибудь управляемому жуку или крупному насекомому, разве что без крыльев, головы и лап.

– Не думай, что у меня нет других запасных вариантов, или я не придумаю чего-нибудь более действенного и продуктивного. Всё это – детские игры по сравнению с тем, с чем мне приходилось сталкиваться на смертельно-опасных заданиях. И лучше этого жучка не трогай, если не хочешь проваляться несколько ближайших часов без сознания.

Значит, это и в самом деле был жучок, хотя и не живой. Скорее, очередная высокотехническая штука, которая плавно пристыковалась к ошейнику раба, а потом чем-то в него вбуравилась. Но Каллен всё же не удержался и поднял руку к шее, как только его что-то ощутимо кольнуло со стороны сонной артерии.

– Не нужно, милый. Ты с этим уже ничего не сделаешь.

Буквально через две-три секунды перед его глазами станут происходить непонятные вещи, да и со слухом случится что-то странное. Командор не то, чтобы начнёт вдруг расплываться или размываться, а скорее расслаиваться на разноцветные и дрожащие в воздухе отпечатки себя самого. А его голос почему-то зазвучит, как издалека с глухим шипением. Или это в голове Каллена зашипит и зазвенит одновременно от зашумевшей в висках крови?

После чего произойдёт и вовсе нечто непонятное. Акерли сделает ещё несколько шагов к своей изумлённой и ничего не понимающей жертве и нагнётся над чужим лицом, неожиданно перевоплотившись в нежно улыбающуюся Кэтлин.