Дикарь

Я не успел ничего сказать - из-за толстой железной двери глухо донеслись крики и выстрелы. Охранник, что стоял по эту сторону, отодвинул заслонку на уровне глаз и осторожно выглянул, а потом заметался. Ему явно хотелось куда-нибудь сбежать, но окон в помещении не имелось. Тогда мужчина открыл дверь к Нике и выскользнул в неё, но в то помещение ввалилась целая толпа бандитов и каких-то людей в форме, похожей на полицейскую, но другой. В результате суматохи, в которой я, к сожалению, не смог поучаствовать, по причине скованных рук, все бандиты были повязаны, а мы с Никой освобождены и наконец смогли прикоснуться друг к другу. Она упала в мои объятия и вцепилась в плечи так, что, казалось, её не оторвать никому на свете. И хорошо. И правильно. Моя девочка. Моя перепуганная малышка...

Я попросил людей в форме дать нам отдых перед дачей показаний, и отвёз Нику в отель. Уже по телефону выяснил у своего охранника, как так получилось, что нас всё-таки спасли - он ответил, что быстро понял в участке: никто не собирается организовывать оперативные мероприятия, и даже подслушал разговор одного сотрудника с подручным Кастеллано. Тогда Никита позвонил частным сыщикам и выяснил у них, куда можно обратиться в такой ситуации - те выдали ему номер интерпола и даже подсказали, как именно и что говорить. Интерпол оказался намного легче на подъём, поэтому операцию провели быстро, как говорится, без лишнего шума и пыли.

Ника приняла душ и снова прилипла ко мне, как мокрый листик с дерева. Я чувствовал просто безбрежное спокойствие и умиротворение от ощущения её в моих руках.

- Мне кажется, я целую вечность с тобой не обнималась, - пожаловалась моя ведьмочка.

- Ладно, - пробормотал я снисходительно. - Пообнимайся пока. Потом тебя отшлёпаю, когда придёшь в себя.

- Отшлёпаешь?! - изумлённо, почти обиженно переспросила она.

- А кто вышел за ворота, хотя я строго-настрого сказал не выходить?

- Я взяла с собой привратника!

- И что, помогло?

- Нет.

- Вот и я о том же.

- Но Саран... она сказала, что ждёт от тебя ребёнка...

- Ложь! Я всегда предохранялся с ней.

- Надо было тебе рассказать мне про неё.

- Я берёг тебя от лишних пустых переживаний.

- Ты не любил её?

- Нет, и она всегда знала об этом.

- Всё равно это жестоко.

- Мир жесток, малыш. Давай сейчас не будем об этом.

- Только один вопрос. Как она связалась с Витторио?

- Через Юру.

Ника ошарашенно молчала некоторое время.

- А зачем ему это?

- Не выяснил. Мы немного поругались...

- Будете делить компанию?

- Вроде того. По сути, "Сиберикс" принадлежит ему, у меня нет прав на торговую марку. Так что станешь женой почти нищего сына профессора.

Она тоненько, тихо замычала, как будто умиляется этому, и покрепче обхватила мою шею.

- Чему ты радуешься, Ника?

- Что мы вместе. Что я стану твоей женой. Что мы будем жить как обычные люди. Я -писать, ты - начинать всё сначала. У меня появилось подозрение, что большие деньги сводят людей с ума.

Вот это признание. Одиннадцать баллов из десяти. Люблю её, просто до безумия...

Эпилог Про Юру

Юрий Владимирович Негматов родился 27 августа 1990 года в Кирове, в семье школьной учительницы и коммерсанта - так, со слов матушки, батя называл себя в обиходной речи. На деле же торговал в палатке на центральном рынке - Юра подозревал, что и хозяином указанной точки отец не был, а только продавцом. Так или иначе, точно установить правду возможности не было, ибо биологический родитель свалил в закат, когда сыну было два года. И стали они с мамашей выживать вдвоём. Было туго, иногда даже за ремонт обуви заплатить нечем - не то что новую купить. Картошка в Юрином рационе появлялась нечасто, в основном макароны - самые дешёвые, с таким же "фешенебельным" кетчупом. Сосиски - по праздникам. К счастью, государство баловало, и на школьных обедах Юре иногда перепадала котлетка. Не каждый день, а только тогда, когда школьные хулиганы прогуливали большую перемену. Юра был хлипким мальчиком, по причине скудного питания, поэтому отбить еду не получалось. Хулиганам, конечно, эта несчастная котлета ни разу не сдалась - просто приятно унизить слабого при всех. Школа научила Юру многому. Например, что все люди делятся на две категории: жестокие и трусливые. Первые применяют силу ко вторым, и помощи ждать неоткуда. Он не жаловался ни учителям, ни матери, потому что видел, к чему приводили такие действия у других трусов, и предпочитал расставаться с котлетой, чем быть битым и изгнанным из школы. Тут плохо, но хотя бы знакомо, а в другой - неизвестно, что будет.

Следующим уроком стало то, что нельзя привлекать внимание. Сидишь тихо - и никто не трогает. А начнёшь выделываться - тебя в расход. И нельзя никого жалеть, а то пострадаешь заодно с тем, кому сострадаешь. Каждый сам за себя - это Юра чётко усвоил на всю жизнь.