Дикарь

— Нисколько не сомневаюсь, — старик умел улыбаться. — Но… понимаете, если вы и вправду имели дело с магами, то должны понимать, сколь они упорны в достижении своих целей, а еще злопамятны.

Миха поежился.

— Кроме того могущественны. Беспринципны. И привыкли к собственной безнаказанности.

— Уже страшно.

— Это значит, что вы разумнее ваших соплеменников.

Дикарь заворчал. И Миха его понял. Обидно, когда так вот говорят.

— Уж простите, с ними мне говорить было куда как сложнее. Однако, вернемся к делам нашим.

— Скорбным?

— Что? Отнюдь. Я бы сказал, что перспективы открываются чудеснейшие, — старик потер руки. — Маги — еще те ублюдки, но с баронствами они считаются. Вынуждены. Их все-таки не так и много.

Он сделал паузу, чтобы подкинуть в костер пару веточек.

— Однако при дворе де Варренов частенько случаются гости из города магов.

Подумалось, что все-таки зря Миха во все это ввязался.

— И встреча, если не неизбежна, то весьма возможна. Впрочем, рано или поздно, но вы в любом случае встретитесь с кем-то из их племени.

Пещера.

Теплая уютная пещера где-нибудь в глубине леса. На худой конец, можно и к волкам прибиться. Волки умные. Волки любят сильных.

И охотиться вместе будет веселее.

— А вот исход этой встречи будет зависит от того, кого перед собой маг увидит. Беглое создание, из тех, которые они во множестве плодят в своих лабораториях, или же уважаемого горожанина, наставника и телохранителя юного барона де Варрена.

— Сразу и наставника?

Старик хитро улыбнулся и развел руками.

— А вам какая выгода?

— Мне? Во-первых, меня все-таки держит клятва. Я не могу поступать во вред крови де Варренов, хотя порой, знали бы вы, как тяжело сдерживаться.

Бароненок подвинулся поближе.

— Во-вторых, мне кажется, что у юного господина есть шанс показать себя. Или умереть.

Да уж, так себе альтернатива.

— В любом случае, ему решать.

— Я… — Джеррайя сглотнул.

— В-третьих, я и сам, как уже говорил, хочу жить. И надеюсь прожить еще довольно долго. А события последних дней заставляют искать союзников где бы то ни было. Тем паче… — он вздохнул. — Подозреваю, что и моему брату грозит опасность.

Он провел ладонью по седым волосам.

— Решайтесь.

— Телохранителем? — уточнил Миха, поглядев на пацаненка, который от этого взгляда вздрогнул, но не отвернулся. Лишь губу закусил и челюсть выдвинул упрямо.

— Лучше наставником.

— И чему мне его учить?

— Чему захотите. На самом деле все довольно-таки просто. Клятва меж наставником и учеником предельно ясна. Наставник обязуется учить, оберегать и защищать своего ученика. Ученик — со всем старанием постигать науку, а также служить наставнику верой и правдой.

Что-то последнее Джерра не вдохновило.

— И как долго?

А то мало ли, вдруг Миха до конца дней своих окажется привязан к этому вот недорослю? Похоже, данный вопрос волновал не только его, ибо Джеррайя повторил:

— Долго?

— Пока мастер не сочтет, что ученик достиг его уровня. Или предела своих возможностей, — церемонно произнес старик. — Но поверье, вам это нужно.

— Я подумаю, — проворчал Миха, укладываясь.

Он прикрыл глаза, позволяя выйти на поверхность той, другой, части личности, которой этакие тонкости были не понятны.

Рядом со вздохом улегся Джер. А к спине прижался Ица.

Интересно, а наставникам тут хорошо платят?

Нет, бредовая мысль. Чему Миха его научит? И как? Что-то подсказывало, что методы, которые применялись к самому Михе, барон не одобрит.

Да и мальчишка этакое обучение может не пережить.

Нет, надо думать.

Хорошо так думать. Миха зевнул и закрыл глаза. Во сне определенно думалось много легче.

Винченцо помог сестре выбраться из экипажа.

Тесно.

Каменные стены, издали казавшиеся не такими уж высокими, ныне поднимаются, заслоняя темное небо. Звезды и те, кажется, норовят взобраться повыше, чтобы не зацепиться за острые шпили башен.

Камень.

И железо.

Тяжелая решетка опустилась. И медленно, со скрипом, двинулись навстречу друг другу створки ворот. Стража держится настороженно, явно не слишком доверяя гостям.

— Какая прелесть! — воскликнула Миара, всплеснув руками. — Надо же! Настоящий замок!

— Рад, что госпоже нравится, — барон поклонился и даже ручку поцеловал, показывая, что и в этой глуши знают, что такое манеры. — Но ныне темно и прохладно.

Ночь была по-летнему теплой, а темноту разгоняли факелы.

— Да и вы, верно, утомлены дорогой. Я с превеликим удовольствием покажу вам все при дневном свете.

— Чудесно! — воскликнула Миара.

— А пока позвольте, мои супруги проводят вас в опочивальню. Ваши служанки…

— Я без служанок, — Миара повернулась к женщинам в одинаково роскошных платьях. Правда, на правой оно было из алого шелка, а на левой — из темно-синего атласа.

Волосы женщин скрывались под узорчатыми сетками, которые венчались огромными причудливой формы головными уборами. Тот, что слева, был похож на рога тура, а правый — на острый высокий колпак, с которого свисала прозрачная ткань.

— Это так теперь модно? — спросила Миара.

— Замужним женщинам не пристало показывать красоту свою кому-то, кроме законного супруга, — церемонно произнес барон, кажется, несколько смутившись.