Дикарь

Он подошел к столу, который находился рядом с кухонной зоной — довольно скромной, состоявшей только из столешницы, раковины, двухконфорочной плиты и мини-холодильника. Как и на первом месте преступления, повсюду виднелся порошок для снятия отпечатков пальцев.

— Я слышала, вы из Калифорнии.

— Родился и вырос, — ответил Марк.

— Что привело вас в Монтану?

— Захотелось перемен. Сестра моей жены живёт в Бьютте, и когда я увидел вакансию в Министерстве юстиции Монтаны, то подал заявление, — ответил Марк, но Харпер смотрела на него с легким недоверием — видимо, догадалась, что он не говорит всей правды.

Марк сдержал улыбку. Лицо Харпер было словно открытая книга — на нем сразу же отражалось все, о чем она думала. Марк знал Харпер всего час, но уже мог сказать, что она задаёт довольно много вопросов, и не совсем понимал, было ли это частью её характера или лишь чрезмерной реакцией на происходящие события. Он пока не мог утверждать наверняка. Любознательность оказалась полезным качеством в его работе, и Марк надеялся, что Харпер придумает, как лучше ею распорядиться.

«Она молода. Очень молода. У неё есть время во всём разобраться».

С другой стороны, его дочь тоже была молода, но у неё не оказалось достаточно времени.

«Совершенно недостаточно...»

Марк отбросил эти мысли, взял блокнот из стопки, лежащей на столе, и начал листать. Похоже, это был какой-то полевой журнал с наблюдениями за опоссумами… — Марк перевернул страницу — оленями… и волками. Различным разделам были даны названия, словно Дрисколл набрасывал план книги. Марк быстро пролистал блокнот, а затем бегло просмотрел остальные.

«Почему Исаак Дрисколл проявил особый интерес именно к этим трём животным, а не к другим?»

Марк ещё раз оглядел комнату.

«Не по этой ли причине Дримколл был здесь? Чтобы написать книгу об окружающей среде?»

— Харпер, вы своего рода эксперт по дикой природе, — сказал Марк. Харпер открыла рот, словно желая возразить, но Марк продолжил прежде, чем она успела запротестовать. — Если бы вы собирались наблюдать за животными и написать книгу об их поведении, захотели бы вы жить среди них?

Харпер нахмурилась.

— Думаю… да, возможно. Но я не могу вспомнить ни одного животного, которое бы еще не наблюдалось в естественной среде обитания, особенно здесь. Об этом уже написана не одна сотня книг. Это точно не будет новым материалом...

— Я тоже так думаю, — пробормотал Марк, убирая блокноты в бумажный пакет для улик, который достал из кармана. Техники не сочли их важными, но что-то подсказывало Марку, что он, скорее всего, захочет просмотреть их позже.

— …если только, — добавила Харпер, входя в комнату, — животное или животных не наблюдали при очень специфических обстоятельствах. — Она прикусила губу, в задумчивости. — Например, если бы записывались данные о том, как животное реагирует на то, чему раньше не подвергались? Как, например, в лабораториях.

— Похоже на правду. Только Исаак Дрисколл был исследователем с докторской степенью в «Рэйформ Лабораторис». Он ушёл на пенсию шестнадцать лет назад и переехал сюда. Предпочел лаборатории дикую природу.

Хотя, как выяснил Марк, работа Дрисколла никогда не была связана с изучением животных.

— Не знаю, что и думать, — Харпер покачала головой. — Если только он не наблюдал за животными, исходя из собственных, личных интересов.

Возможно… Однако вопрос в том, почему, когда вы живёте в одиночестве в глуши, наблюдаете за опоссумами, вас убивают? Да еще таким жестоким образом?

«Нужно увидеть место, где был убит Дрисколл».

— Я сейчас вернусь, — сказал Марк, и когда Харпер кивнула, пошел к комнате, где произошло убийство.

Техники взяли немного крови Исаака Дрисколла на анализ, но большая часть все ещё была на стене и полу — большая, тёмная, застывшая лужа.

Марк подумал, есть ли у жертвы родственники — он всё ещё ждал эту информацию — и если да, то захотят ли они жить в этой неприглядной хижине? Там, где был убит их родственник? Захотят ли вступить в наследство? И если да, что тогда будет с Лукасом, у которого нет фамилии?

Марк вздохнул, глядя на большое, тёмное пятно.

«Что, чёрт возьми, здесь произошло?»

И снова, как и в первом случае, это не была быстрая смерть. Стрелу выпустили с достаточной силой, чтобы пригвоздить несчастного к стене, так, чтобы он оказался обездвиженным и беспомощным. Чтобы он истек кровью.

Всё произошло так же, как и с неизвестной женщиной в городе, хотя, на этот раз стрела попала жертве в грудь, и Исаак Дрисколл оставался в сознании какое-то время, достаточное, чтобы добраться до телефона и набрать 911.

«Может, телефон был у него в кармане? Тогда Дрисколл смог бы дотянуться до него даже в предсмертной агонии».

В обоих случаях присутствовала сильная злость — даже ненависть. Эти преступления не были случайными, хотя стрелы, найденные в телах жертв, внешне немного отличались. Означало ли это, что убийц было двое, или неизвестный просто использовал разные стрелы? Преступления были слишком похожи, и определенно связаны.

«Но чем? И какой у преступника мотив?»