Дикарь

Затрезвонил телефон. Иван. Меня уже ждали. Поправив платье, я обула босоножки, попрощалась с мамой и быстро спустилась во двор. Меня, как обычно, везли в апартаменты. Я вечно дергала край несчастного платья, отмечая про себя, что такие шмотки крайне непрактичные. Но ведь надела же его. Зачем? Чтобы не гневить Дикаря? Или потому, что жаждал ему угодить? Не хотелось об этом думать. Сейчас не думаю, потом, а со временем всё равно придется быть честной хотя бы с самой собой. И это меня пугало. Честность.

Холл, коморка консьержки, лифт и уже знакомая дверь. Думала, что и в этот раз придется, как преданной собаке, ожидать возвращения хозяина, но нет. Сегодня этот самый хозяин был дома и судя, по обычным спортивным штанам и темной футболке, у него выходной. Иван поздоровался с Дикарем и быстро ретировался.

Я разулась и поставила в угол свою обувь. Живот неприятно заныл. Ну что же это такое?! И так с утра две таблетки обезболивающего выпила и что-то не совсем помогает. Гадство!

— Здравствуйте, — пробормотала я. Ну и к чему эта вежливость?! Дикарь дерет тебя, а ты ему «выкаешь».

— Привет, — он остановился у панорамного окна и что-то активно принялся искать в телефоне.

Я краем глаза заметила несколько пакетов, которые лежали на диване. Собрался куда-то что ли?

— Это тебе, — Дикарь небрежно махнул в сторону этих самых пакетов.

— Мне? — я как дурочка вытаращилась на мужчину, не веря собственным ушам.

— Ну раз ты и с первого, а потом и со второго раза не понимаешь, что надо пользоваться кредиткой. Я сам тебе купил шмоток, — Дикарь скользнул по моей фигуре изучающим взглядом, остановился на моих голых ногах и, клянусь, в его глаза в этот момент сверкнуло нечто темное и порочное.

— Спасибо, но мне ничего не надо, — ровным тоном ответила я, мечтая только о том, чтобы сесть и пережить долбанные месячные.

— Надо, — безапелляционно заявил Дикарь. — Тряпки там хорошие. Качественные. А главное — ты в них на бабу похожа будешь, а не на пацана-подростка. Если что-то не подойдет, можешь подружкам своим раздать, купим другое.

— Ага, — без всякого интереса ответила и осторожно уселась в кресло. Всё равно от этого мужлана не дождаться приглашения. А стоять сейчас для меня было задачей трудной.

— Чё помятая такая? — Дикарь, наконец-то, отлип от своего телефона и теперь внимательно смотрел на меня.

— Ничего, — я не особо привыкла жаловаться.

— Бля, не беси, а отвечай конкретно.

Я взобралась в кресло с ногами и сжалась в клубок, будто эта поза могла помочь унять тянущую боль внизу живота.

— Ну живот болит, — недовольно бормочу.

— Наверное, не жрешь нормально? Кожа и кости. Таким мужик вряд ли сыт будет. Надо чтоб мясо было, сечешь? — тон такой у Дикаря насмешливый стал, и я не сдержалась. С нервами и так проблемы, а еще на фоне женских дней вообще сукой становлюсь.

— Ну раз уж такая стрёмная, чего тогда в постель к себе тянете? — я резко вскочила и вперила в наглую рожу Дикаря сердитый взгляд. — Костлявая я, да? А дерёте жестко и сиськи мои мучаете так, что видно, вам это уж очень нравится. Как хочу, так и питаюсь, понятно?! Вы слишком много на себя берете! Уродина я? Ну и замечательно! Я тогда пойду, а вы ищите себе такую, чтобы у нее бока жирные свисали! — я вся тряслась от бесконтрольного взрыва ярости.

Дикарь смотрел на меня с широко распахнутыми глазами. Челюсти плотно сжались, а губы мгновенно побелели. Кажется, я его жутко разозлила. Не знаю, что бы со мной сделал Дикарь, если бы я вдруг не расплакалась. Слёзы сами хлынули из глаз, и я поспешила спрятать лицо в руках. Мерзкое чувство ничтожности и ненужности мешали мне успокоиться. Что-то в этот раз критические дни особенно дали жару.

— Месячные у меня, ясно вам?! Вот живот и болит! Дело здесь не в питании, — захлебываясь слезами промямлила я, продолжая утирать нос и глаза.

— Ну и чё ревешь? — насмешка в тоне Дикаря исчезла. — Сказать, что ли не могла, что у тебя дни бабские? Иди, умойся. У меня есть таблетки. Выпьешь и поваляйся немного. Мне всё равно сейчас надо уехать, — Дикарь подошел ко мне и насильно отнял руки от лица. — Когда вернусь ты уже должна будешь угомониться и желательно с улыбочкой встречать, понятно? — Он ухватил меня за подбородок и поднял голову вверх, чтобы иметь возможность заглянуть прямо в глаза. — Ответа не слышу, — тон строгий.

— Понятно, — всхлипнув, отвечаю.

— Вот и умница.

Когда я осталась одна, стало немного легче. Выпив таблетки, я улеглась на диване и подложила руки под щеку. Если честно, я была уверена в том, что Дикарь выдворит меня. А почему нет? Что с меня можно было в таком состоянии поиметь? Секс отпадал сам собой и вряд ли этот мужчина желал просто задушевно поболтать со мной за чашечкой кофе. Страшно было даже представить, что там Дикарь уже придумал, ведь очевидно, что так просто он меня сегодня не отпустит.