Дикарь

— Возьми меня. Я хочу, чтобы ты взял меня, — я обвила руки вокруг крепкой шеи Дикаря и укусила его за мочку.

— Блять, — простонал он и одним резким движением натянул меня на свой твердый большой член.

Я выгнулась и застонала, потому что ту бурю эмоций, которую во мне поднимал Дикарь, было невозможно подавить в себе. Он целовал меня как одержимый, как сумасшедший и это только сильней возбуждало, хотя, казалось бы, куда дальше?

— Господи, — бормотала я, чувствуя, что кончу быстрей, чем когда-либо.

Дикарь жестко вбивался в меня, растягивая своим членом и выцеловывая мои затвердевшие влажные соски. Меня выгибало от остроты ощущений, от приближающегося оргазма.

— Смотри на меня, — приказал Дикарь, облизывая мою нижнюю губу. — Смотри на меня, я хочу видеть, как ты кончишь.

Это было сложно, потому я временами просто не могла выдержать Дикарского взгляда.

— Давай, девочка, — он вошел в меня до упора и остановился, переместив одну руку мне на горло и сдавив его.

Я открыла глаза, ловя ртом воздух. Боже… Дикарь рассматривал меня, тяжело дыша. Мне так жутко захотелось его поцеловать, но он не дал. Почти вышел из меня, затем сделал новый толчок, вновь набирая темп. Мы смотрели друг другу в глаза и в этом рождался какой-то новый опыт, новая плоскость ощущений. Я на пределе, Дикарь на пределе, теряясь в отражениях нашего общего возбуждения.

— Давай, — Дикарь сжал мое горло, тело не могло больше испытывать этого напряжения. Оргазм охватил меня, вознес до небес и заставил сгореть в этом сумасшедшем наслаждении.

Дикарь не останавливался, продлевая своими безудержными толчками мой оргазм. Я стонала, практически кричала и царапала его шею.

— Блять, — он прижался губами к моему виску и быстро выйдя, кончил.

Шум воды заглушил собой тишину. Я не могла открыть глаза, не могла вернуться в реальность, потому что мне было слишком хорошо. Дикарь не выпускал меня из своих рук. Он прижал лоб к стенке и тяжело дышал, тоже пытаясь прийти в себя. Мы оба пытались, то от этого безумства, что по какой-то неведомой причине рождалось между нами, невозможно оправиться.

Я всё еще дрожала, ощущая отголоски оргазма. Каждая мышца расслабилась, даря офигительную легкость.

— У меня здесь в гараже стоят мотоциклы, — вдруг проговорил Дикарь, помогая мне стать на ноги.

Причем здесь вообще мотоциклы? У нас такой секс только что был, а он про мотоциклы.

— И? — откашлявшись, кратко спросила я.

— Могу покатать тебя. Погода, вроде, в поряде.

Я охренела, потому что иначе назвать свое состояние не могла. Мы ведь не пара и всё такое, какие могут быть покатушки? Разве это не удел влюбленных парочек?

— Или ссышь? — Дикарь насмешливо посмотрел на меня.

— Ничего не ссу, — тут же возмутилась я. — Хорошо, мотоцикл, так мотоцикл.

Шестнадцать

Я чувствовала себя ущербной. Так сложилось, что в моде я ничего не смыслила, в отношениях тоже особых успехов не добилась, так еще и в мотоциклах мало что понимала. И вроде бы какая разница, что ты понимаешь, а что нет? А меня это вдруг так задело. Дикарь открыл гараж и показал целых три здоровенных мотоцикла, которые круто блестели в свете электрических ламп. Единственное, что я смогла брякнуть — вау. Всё. И трагедия ведь для меня была не в том, что я профан в мужских увлечениях. Нет. Я просто в очередной раз поняла, что между мной и Дикарём нет ничего общего. Мы совершенно разные люди. Две различные планеты. Целые Вселенные! Две параллельные линии, которые никогда не пересекутся. Не знаю, почему вдруг зарефлексировала по этому поводу, но так тяжко на душе стало. Воздушных замков не строила, даже как-то свыклась с мыслью, что в один момент мои недоотношения с Дикарём прекратятся. Ну и чего тогда сопли тягать?

— На этом поедим, — обозначил Дикарь, похлопав ладонью по кожаному сидению самого массивного мотоцикла угольно-черного цвета.

Я смотрела на этого мужчину, одетого в джинсы и в обычную белую футболку, который любовно поглаживал свою дорогую игрушку. Ну не урод же, очень даже красивый, в смысле, красивый настолько, насколько это может позволить его брутальная внешность. Сказать, что он прям тиран или деспот — не могу. И всё же было что-то в Дикаре такое, до чего я никак не могла дотянуться, к чему не могла прикоснуться и пощупать. Может, всё дело во взгляде? Я такой же взгляд у его друга заметила. У Влада. Это нечто в глазах не похоже на злость или ненависть. Нечеловеческая усталость и даже какое-то глубокое разочарование. Поразительно, как я раньше этого не увидела.

— Хорошо, — рассеянно ответила я. — А что это за мотоцикл? Какая марка?

— Харлей-Дэвидсон. Лучший стальной конь лично для меня, — мне показалось или Дикарь как-то оживился? — С пацанских лет мечтал купить себе хороший мотоцикл.

— Мечта сбылась, и ты купил сразу три? — я позволила себе улыбнуться.

— Если бы ты знала, девочка, как я долго шел к этой мечте, — опять эта тень усталости и какой-то невыраженной боли скользнула по лицу Дикаря, ловко прячась в его взгляде.

— Почему девочка? — вдруг спросила я. Вот честное слово, не понимаю, почему он не обращается ко мне по имени?