Дикарь для Недотроги

Надо же, раскошелился и виски купил. Может и правда меняется. Чокнулась с ним и сделала глоток.

* * *

Я проснулась словно от толчка. Рядом завозился Игнат. Голова раскалывалась. Последнее, что помню, как сделала глоток воды, а потом темнота. Застонала, приподнялась с постели и снова легка. Сильно кружилась голова. Встала, держась за тумбочку. Ахнула. Тело было абсолютно голым. Шторы прикрыты, но пробивался легкий свет. Вроде вечер. На телефоне несколько пропущенных с незнакомого номера и почти десять от Игната. В голове шумело. И тут меня накрыло. Повернулась со страхом и обнаружила там Игоря. Он лежал, закинув руки за голову, и улыбался.

- Что ты сделал? – я была готова расплакаться.

Что-то непоправимое произошло. Но как?

- Я? Ничего, - улыбнулся и встал, - лучше спроси, что сделала ты.

- Что ты мне подсыпал? – ищу глазами свою одежду.

Лежит аккуратно на кресле. Подозрительно, так обычно муженек свои вещи складывает. Поспешно натягиваю на себя шмотки, прячусь от его противного липкого взгляда.

- Важно не то, что было, - начинает какую-то пафосную речь, - а то, что будет, Юль. Думала, кинешь меня на бабки, а сама у этого бандита, как у бога за пазухой жить будешь? Нет уж, если на дно, так вместе. Как там говорилось в клятве, и в горе, и в радости, верно?

- Что ты знаешь о клятвах, - прошептала со слезами на глазах.

Прижимала к себе сумку и не представляла, как теперь посмотрю Игнату в глаза.

- Ты изнасиловал меня, - посмотрела мерзавцу в глаза, но не увидела ни капли сострадания. Только лютый холод и торжество победы над слабым противником.

Словно и не были мы с ним никогда близки, будто видит меня в первый раз.

- Больно надо, трахаться с тобой, - фыркнул, а у меня в душе облегчение, - рыба снулая, и что в тебе этот урод нашел, лучше бревно иметь, чем тебя.

- А ты в поленах знаток, не так ли? – взяла себя в руки и осадила его, - что это за хрень тогда?

Обвела взглядом свечи по всей спальне. Выглядит, будто примирительный вечер супругов. Что-то нехорошее завозилось у меня в груди. Предчувствие беды, не иначе.

- Правильно говорят, у женщин ум короток, - обозвал меня своеобразно дурой, но отделался лишь таинственной угрозой, - а в воде снотворное было, так что можешь не плакаться, не наркота.

Голова от боли не соображала. И когда он ушел, я быстро задула все свечи и выскользнула из квартиры. На уборку сил уже не хватило. Меня все еще колбасило от подсыпанного мне лекарства.

Заиграла мелодия звонка. Нажала на сенсор и ответила.

- Почему трубку не брала? – голос Игната встревоженный, но по-мужски грубый.

- Прости, - и тут надо бы сказать ему о странной ситуации, в которую умудрилась попасть по своей безалаберности, но я смалодушничала, - на беззвучный поставила и не услышала.

- Буду через пять минут, жди у подъезда, - и сбросил вызов.

Приехал даже раньше. Я толком и свежим воздухом не успела подышать. Вышел из тачки, осмотрел меня и сжал в объятиях.

- Вид у тебя болезненный, - потрогал мой лоб и свел грозно брови.

- Просто устала, голова болит, - сжала глаза пару раз, но не помогло.

Мы с визгом выехали со двора, распугивая местных бабулек. Но голова моя была забита другим.

- Дома Саид, ответишь на пару его вопросов, - говорит мне, а сам смотрит на дорогу, - я буду рядом.

- Хорошо, - не особо представляла, какого рода вещи его интересуют.

Разве что Ритка, но от той что-то давно нет вестей. Насторожилась. А ведь и правда, обычно она достает меня звонками, а тут внезапная тишина. Надо будет навестить ее завтра.

Подъезжаем к дому, один из охранников передаёт моему мужчине конверт. Тот не особо им интересуется, но держит в руках. И уже в квартире он взял нож и вспорол конверт. Достал какие-то фотографии. Нахмурился. Сжал их всмятку и кинул мне под ноги. Посмотрела вниз. А на снимках обнаженная я лежу в обнимку с Игорем. И дата. Стоит сегодняшнее число.

- Когда это было? – цедит сквозь зубы мужчина. Кулаки сжаты, словно вот-вот ударят меня.

- Сегодня, но… - дыхание перехватывает от того, каким бешеным взглядом он смотрит на меня.

От страха делаю шаг назад. Становится тяжело дышать. Невыносимо находиться под прицелом его ненависти и бушующей ярости. Но я стою и не шевелюсь.

- Скажи мне, что это монтаж, - произносит почти с мольбой, но ядовито. В меня впиваются иглы. Проворачиваются под кожей, причиняя дикую боль.

- Нет, но… - пытаюсь сказать, но голос немеет, а горло перехватывают спазмы.

- Решила спрыгнуть? – оскаливается зверем, в глазах ни грамма тепла, - или на двух стульях усидеть, шлюха? Или с мужем помирилась, а? И трубку поэтому не брала?

- Все не так, Игнат, - шепчу и отхожу, боясь отхватить, - я хотела тебе сказать…

- Убирайся, - читаю по губам, но ни слова не слышу.

- Что? – ненавижу себя за этот жалобный тон, но ничего не могу с собой поделать.

Глава 24

- Убирайся, - голос холоден, глаза его лёд.

- Игнат, - жалобно протянула к нему руки, надеясь, что он хотя бы выслушает меня.

- Уходи, Юлия, - он сделал шаг назад и прикрыл глаза, - пока я не убил тебя.

- Выслушай, прошу тебя, - дрожь в голосе пугала меня саму.