Дикарь для Недотроги

- Что-то не так? – протягивает руку к моей щеке, но я непроизвольно дергаю подбородком.

И тут он понимает, что все не так радужно, как он, видимо, расписал в своей голове. Мышца на его лице дергается, рот кривится.

- Игнат, - четко произношу каждую букву, - спасибо, что спас меня из плена, я, правда, ценю это, несмотря на то, что именно по твоей вине моя жизнь в опасности.

Он молчит, ждет, что я скажу дальше. И я не заставляю его долго томиться.

- Случай же с Мари, - делаю паузу и прикрываю ресницы, скрывая истинные эмоции, - впрочем, это уже неважно.

Не решаюсь договорить. Не могу притворяться равнодушной. Ревность свела кольца вокруг моего сердца, и скрыть этот факт я не могу. Поэтому просто опускаю опасные подробности, чтобы не дать слабину и не отказаться от принятого решения.

- Почему? – мышцы его тела натянуты струной, взгляд тяжелый, руки опущены и сжаты в кулаки.

- Потому что это не имеет уже значения, - поднимаю лицо и смотрю ему четко в глаза, - делай, что хочешь, и живи, как знаешь, а я…

Сглатываю слюну, и отчего-то она кажется мне непривычно горькой.

- Просто вызови мне такси домой, - наконец, договариваю, и делаю шаг назад, первый шаг от него.

- Твой дом…, - только начинает он говорить, но я перебиваю его резким движением руки.

- Я все вспомнила, Игнат, - и он замолкает, глядит на меня с недоверием и страхом, я даже чувствую его липкость в воздухе, - абсолютно все, что было до аварии.

И это ставит окончательную точку. Он мрачнеет на глазах и словно затухает. Отворачивается, идет в сторону выхода. Его шатает, он хватается за стену и с силой бьет по ней кулаком. Затем еще раз, снова и снова. Я вижу, как на костяшках алеет кровь, но не отворачиваюсь. Смотрю до конца. Но его агония не доставляет мне удовольствия. Только усугубляет мою собственную. Но у нас нет выбора.

Глава 62

- Шамиль, - кивнул мне на подъехавший фургон Влад.

Повернул голову. Оттуда выскочило несколько человек в масках и черной форме. С автоматами наперевес. И знакомый майор. Не прошло и десяти минут, как мы наблюдали, как из загородного дома Антона Соловьева выводят его самого и еще трех мужчин.

- Да вы знаете, кто мой отец, суки, - кричит этот чмырь, нагнутый раком, с заломленными руками за спиной, - считайте, что погон у вас больше нет.

- Ага, видали мы таких, - хмыкает кто-то из черных, и остальные начинают ржать.

- Поехали, - хмыкнул и завел я мотор.

Дело сделано. Осталось только снимать сливки.

* * *

- Шамиль сказал, что ты остепенился, - голос Фарида  - заинтересованный, участливый.

Я по этому скучал. Мы сидим за столом вдвоем. На столе – бутылка коньяка, закуски, между нами впервые за долгое время нет напряжения. Раньше я злился и не понимал его, но теперь, после того, как и сам встрял, втрескался в Юлю, могу понять брата, как мужчину. За его поступок когда-то я перестал его уважать, но сейчас знаю, защита своей девушки – достойно похвалы.

- Можно и так сказать.

Я дергаю губой, хотя внутри все жжет. До сих пор в ушах ее голос, усталый, измученный и полный безразличия.

- Я рад, что ты готов к разговору, - кивает он, не потроша мне душу расспросами.

Я задвигаю мысли о девчонке подальше, и беру бокал.

- Хочу услышать полную версию, увидеть всю картину целиком, - хмыкаю, делая глоток обжигающего пойла и морщусь, - нечисто все там, я догадался уже.

- И года не прошло, - язвит Фарид, но я не обижаюсь.

Сам виноват, на эмоциях оборвал с ним связь.

- Объект переходит по нынешнему договору Соловьеву, совет директоров взбудоражен, вот-вот и начнут падать акции, так что я связан по рукам и ногам.

Признаюсь, что проблемы хуже, чем я себе представлял. Злюсь в первую очередь на себя, что допустил такую халатность. Не стоило брать такой длительный отпуск.

- Не все так страшно, как ты думаешь, - усмехается мой собутыльник, - честно, я всего не знаю, но оригинал договора, насколько я понимаю, другой.

Я делаю стойку, хотя и предполагал такой вариант. Не просто так люди Серого ищут моего бывшего сотрудника.

- Что там?

Напрягаю лоб и достаю из портфеля пакет документов.

- В глаза его не видел, - качает он головой и берет протянутую стопку, - да и брата жены тоже, он тогда пустился в бега, и провести родственную встречу не смогли.

Не скажу, что Фарид этим фактом расстроен, но его это волнует. Любит, значит, свою жену безумно. По-мужски.

- Мы проверяли договор сто раз, к этому экземпляру не подкопаться, - качаю головой, не представляя, как все разрулить.

- Решим, - поддерживает меня, как в старые добрые времена.

И вдруг хлопает дверь. Раздается шуршание одежды, звук колес. Брат подрывается и идет в коридор. Я остаюсь сидеть на месте, решая не влезать в семейную идиллию. Стискиваю зубы. И у меня ведь могло быть также. Делаю вдох-выдох и прихожу в себя.

- Положи сюда, она уснула, - шепчет женский голос.

- У нас гости, - голос у брата другой - нежный, любящий.

- Я поняла, - в голосе его жены улыбка.

Затем пару минут тишина, а потом в проеме кухни возникает исполинская фигура Фарида. Даже среди нас, четырех братьев, он – самый огромный, словно медведь, а не человек.