Дикарь и лебедь

И правда – с тех пор как мы с отцом в последний раз бились на мечах, минуло несколько зим. У него были куда более неотложные дела: армия Вордана засылала в наше королевство малочисленные группы шпионов, которые убивали дворян и высокопоставленных чиновников, и постоянно устраивала засады в Королевской бухте. И пусть последняя располагалась в Эррине – человечьем королевстве, – мы были вынуждены вести торговые дела через эту бухту, поскольку с северо-востока Нодойю окружали сплошь узкие проливы и скалистые отмели.

Слабое место, о котором кровавый властитель знал.

– Это игра, – заключил отец во время военного совета несколько месяцев назад. – Он играет с нами. Мы – мышки, а он свирепый кот. Он выматывает нас, готовясь нанести смертельный удар.

В тот миг я подслушивала под дверью, и у меня комок подкатил к горлу, а лепестки роз, собранные мной в саду – я собиралась заточить их аромат в бутыль, – выпали из моей дрожащей ладони.

Бесполезная игрушка. Будучи единственной наследницей престола – брат погиб еще до моего рождения, сражаясь вместе с моими дедами в битве за ныне разрушенные мосты, – я не сидела взаперти, но принимать участие в этой, казалось, нескончаемой войне мне не дозволялось.

И вчера ночью тот дозорный, враг, который мог меня убить – которому, пожалуй, следовало это сделать, – явственно мне об этом напомнил.

Я могла бы быть мечом. Я могла бы принести пользу. Но меня хотели использовать как орало.

– Это для твоего же блага, – прорычал отец, который сидел во главе огромного деревянного стола и жевал оленину, а ладонь его сжалась в кулак. – И не только – ты продолжишь наш род. И поторопись с решением этого вопроса, пока ты под защитой людей. Можешь хоть отослать свое дитя в королевства за морем – мне все равно. Но попомни мои слова, Опал. – Отец понизил голос. – Он придет за нашими головами, и пора бы нам хоть как-то подготовиться к будущему, а не отмахиваться от него. Совершенно ясно, что победить его мы не способны. Не способен никто. И если он говорит, что пришел наш черед… – Отец лишь развел руками, не удосужившись закончить предложение – впрочем, все было понятно и без слов.

Багровый дозорный сказал то же самое.

Попомни мои слова.

Дитя. За море. С каждым равнодушным словом, вылетавшим из его уст, моя паника только росла – я чуть не сломала вилку, которую держала в руке.

– Я не могу спариваться с человеком.

– Тебе и не придется, – сказала сидевшая рядом со мной мать. – Если они согласятся на помолвку, в замок Эррин тебя сопроводит Эльн – в качестве твоего личного гвардейца. Он и исполнит этот долг.

Долг.

У меня голова пошла кругом. Никого не волновало, что я не хочу и не готова к такому. Я сомневалась, что вообще когда-нибудь буду готова. И родители об этом знали. Прекрасно знали, что по меркам нашего народа я была слишком молода для деторождения.

Но такова была моя роль, мой долг, и иллюзиями на этот счет я себя не тешила. Мое существование, отстраненность отца, суровая тревога матери, моя неспособность зачать дитя за пределами этого замка – предназначение мое было ясно каждому. И прежде всего мне самой.

Меня любили, и я это знала, но я была одинока. Принцесса на замену всенародно обожаемому принцу. Та, что понесет имя нашего рода вперед, в туманное будущее. Не более того.

Орало.

Я не отважилась взглянуть на Эльна, который стоял в дверях, сцепив руки за спиной, и смотрел на меня тяжелым взглядом. Он был старше моей матери как минимум на десять лет, привлекателен, но несколько холоден – а еще у него уже имелась половинка. Требовать от него подобного…

– А что, если они не согласятся?

Мать бросила на отца взгляд – она явно уже задавала ему этот вопрос.

– Согласятся, – только и ответил отец и допил вино.

* * *

Ночная тьма неспешно разливалась по небу, словно само время противилось тому, чтобы я покинула надежные стены нашей крепости из лунного камня и, промчавшись через кухню, выбежала в поля на поиски спрятанного меча.

И тем не менее две ночи спустя именно так я и поступила, дождавшись, когда все обитатели замка крепко уснут.

Дозорный уже был там, и при виде его темного силуэта, что ждал на последнем звене, связывающем наши страны, я, сама не зная почему, ощутила облегчение и в то же время волнение.

Голос его прозвучал отрывисто и безэмоционально, словно его бесила сама необходимость что-то говорить.

– Я был здесь вчера, но ты так и не пришла.

Я пролезла сквозь дупло – ладонь чуть не сорвалась – и уселась по другую сторону отверстия, как в прошлый раз.

– Ты своему королю разве не нужен? – Вопрос прозвучал чуть грубее, чем я планировала, но багровый, вне всяких сомнений, и сам знал, что за монстр правит их королевством, – раз до сих пор не напал на меня и не захватил в плен, чтобы доставить к своему властителю.

Не то чтобы я была готова признать, что, вероятно, не все багровые создания были бессердечными убийцами, желавшими нам смерти, но мысли об этом посещали меня довольно часто.

А если среди них есть те, кто не хочет убивать, то их, возможно, хватит, чтобы в этой войне наступил перелом.