Дикарь и лебедь

Король заворчал, перелег ближе, уткнулся лицом в мою грудь и театрально вздохнул. Его рот приоткрылся и нежно прильнул к моему соску. Поцелуи становились все жарче и влажнее, и он мучил меня, даже толком не проснувшись. Я проспала от силы пару часов. Сказать точнее было сложно. Но я чувствовала себя упоительно изнуренной и в то же время бодрой как никогда прежде.

Я застонала и прижалась к нему – это было ошибкой, и его рука, лежавшая у меня на ягодице, скользнула ниже, промеж ног.

– Само знание, что ты лежишь здесь, вся в моем семени, снова пробуждает во мне голод.

Я тут же вспыхнула, он улыбнулся и, перекатившись на меня, соединил свои губы с моими.

– А сейчас, – бормотал Дейд между одурманивающими поцелуями, – сейчас я в последний раз изольюсь на тебя, а не в тебя, поскольку завтра же пришлю в твои покои тоник, – король выругался, когда я обхватила его член, мягко стиснула эту покрытую гладкой плотью сталь своей любопытной маленькой ладонью, – и тебе стоит выпить его. Если только… – Он улыбнулся еще шире, а я замерла. – Ты не хочешь, чтобы в чреве у тебя поселилось дитя.

Ужас от этой мысли чуть не вырвал меня из смертельно опасного, но уютного уголка, который я только было обрела.

Он заметил мою реакцию и нахмурился:

– Куда это ты только что пропала?

– Никуда, просто… давай не будем о детях, – сказала я, и Дейд расслабился, поняв, в чем дело.

Дорогая моя племенная лошадка.

Король кивнул, открыл было рот, но я разомкнула объятия и толкнула его в грудь.

Он усмехнулся, перекатился на спину и сложил руки под затылком, а я уселась поверх его бедер и снова обхватила его член.

– С чего ты взял, что этот раз – не последний?

Дейд мудро промолчал, но я смилостивилась. Решив поддразнить зверя, я опустила взгляд на его достоинство.

– Ладно, – сказала я. – Допустим, вид у него действительно внушительный. – Я ослабила хватку и провела большим пальцем по набухшей головке. – Такой крепкий, длинный и свирепый…

Он прервал стон.

– У моего члена свирепый вид?

– Ненасытный? – предложила я другой вариант, в ответ на что Дейд пожал плечами.

– В целом ты права. – Он закусил губу, а затем губы эти расползлись в обезоруживающей улыбке. – Более того, он почти в отчаянии.

– О-о? – Я подыграла ему. – И что же привело его в отчаяние?

Король хрипло прыснул, отчего у меня засосало под ложечкой.

– Тоска по новому дому.

Я рассмеялась и шлепнула его по груди, а он притянул меня к себе и поцеловал.

– Покажи мне, – сказала я, так и не выпустив его член из рук. – Покажи мне, как трогать тебя, чтобы тебе было приятно.

Дейд запустил одну руку в мои волосы и принялся мягко массировать мне затылок, а второй прижал выемки моего тела к выступам своего.

– Солнышко. – Он внимательно посмотрел на меня томными, осоловелыми глазами и улыбнулся. А затем промурлыкал: – Мне приятны любые твои прикосновения – я все равно взорвусь через считаные секунды. Ты не можешь сделать что-то не так.

Коварно улыбнувшись, я решила проверить на практике это по-своему милое заявление, от которого в сердце у меня пробежала очередная трещина, и стиснула его член. Крепко.

Король выругался. Его густые ресницы опустились, а затем взлетели – на меня уставились синие колодцы огня.

Проклятье.

Словно прочтя мои мысли, Дейд довольно ухмыльнулся и поцеловал меня – и целовал до тех пор, пока губы не начали гореть так же, как все мое тело.

25

Дейд

Мой член проскользнул в нее без всяких преград.

Она была готова, истекала влагой мне навстречу. И на сей раз издала не приглушенный вскрик, что отдался у меня внутри, но глухой стон, который прервался, когда я вошел в нее полностью, и лебедь это почувствовала.

Почувствовала всего меня.

Бесчисленное количество раз я испытывал наслаждение, доводя себя до оргазма рукой, угощаясь лучшими из вин, сочными кусками мяса и сладким вкусом победы. Но ничто, абсолютно, мать его, ничто не могло сравниться с этим ощущением.

Я был уверен, что никогда и нигде в мире не испытаю ничего подобного ей – Опал была как неотвязная песня, что без жалости расцветала подо мной, обхватывала меня, сдавливала, лишала меня самого себя – если уж на то пошло.

Входя в нее, двигаясь вместе с ней, целуя ее, я позволял ей пропитать меня до мозга костей, навсегда завладеть всеми моими мыслями.

Я царапал зубами эту мягкую, сладко пахнущую кожу, покусывал, тянул – во мне жила звериная потребность поселиться внутри нее, как она поселилась во мне.

Тонкие стоны превратились в хриплые, ее атласные бедра заскользили навстречу моим бедрам и ягодицам. Я погрузился в нее еще глубже, схватил за волосы, и мои губы поползли вверх по изящной колонне ее шеи. Я поцеловал лебедь в то место, где бился пульс, а затем поддался мощному порыву, который больше не мог игнорировать, и прокусил ее плоть.

Опал застыла, ее руки, ласкавшие мою взмокшую спину, дрогнули. Я уже не мог остановиться – медный вкус ее существа проник в мой рот и осел у меня на языке. Мои бедра пригвоздили ее к постели, а затем описали круг.