Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

Буквально на следующий же день после того, как Андрей Петрович попал в больницу, а Миша сдался и пообещал деду помочь с фирмой, пока тот восстанавливается, Миша забрал меня к себе. Не дал ни единого шанса к отступлению, заявив, что жить он без меня теперь не сможет. Часть моих вещей уже благополучно перекочевала из родительского дома на квартиру Миши, а другая… другой тоже осталось недолго пылиться у папы с мамой.

С Димкой, кстати, мы тоже подружились. Не сразу, да. Но, когда в начале сентября Ирина улетела в отпуск и привезла парня на две недели к нам, мало-помалу мы нашли общий язык, и к концу его пребывания у нас в гостях парень даже заявил:

– Милкивей, а ты крутая, оказывается!

У-у-уй, я тогда пошла пунцовыми пятнами и чуть не разрыдалась в голос. Испуганный Димка едва не перекрестился. А Миша от души поржал над моей сентиментальностью. Мальчики, что с них взять?

Думаю, во многом нашему сближению посодействовала игровая приставка и два джойстика, которые мы нещадно терзали, рубясь в стрелялки, пока Миша разгребал завалы в офисе Андрея Петровича. Еще пару раз мы чуть не оставили Мишаню голодным, когда, увлекшись каткой, сожгли к чертям старательно приготовленный ужин. Благо, в Москве есть доставка. Папа-Дикарь ничего не заподозрил. Или нам об этом не сказал.

Так что у нас все прекрасно. Ну, кроме одного, единственного, что все еще слегка меня грызет. За два месяца Миша так и не сделал мне предложение. Нет, то есть, мы поженимся, ты станешь моей женой, давай планировать свадьбу и прочее – я слышу от него постоянно. Но я же девочка, камон? Я хочу ми-ми-ми, кольцо и коленопреклоненного романтичного “выходи за меня, принцесса”, а не вот это вот все!

Эх…

Совещание заканчивается. Понимаю я это только по тому, что коллеги вскакивают из-за стола, начиная потихоньку разбредаться по своим рабочим местам. Я тоже поднимаюсь на ноги. Сгребаю папки в кучу, планируя проскочить мимо Миши, пока его отвлекает заместитель, и спрятаться в своем кабинете от очередного грехопадения в офисе. Но…

– Милена Леопольдовна, задержитесь, – прилетает мне прямехонько между лопаток.

Упс.

Я поджимаю губы и, крутанушись на пятках, давлю из себя улыбку:

– Да, Михаил Русланович, как скажете.

Волоку ватные ноги обратно к массивному длинному столу и складываю папочки стопочкой. Намеренно не оборачиваюсь, стараясь удушить свою внутреннюю похотливую бунтарку и унять дрожь в руках.

Не получается. Вздрагиваю и зажмуриваюсь, когда за спиной слышится хлопок закрывшейся двери и щелчок замка. Шаги. Шуршание ткани. Миша снял пиджак и галстук? Улыбаюсь. Он их просто терпеть не может! Закусываю губу, предвкушение приятной негой разливается от самой макушки. Щекочет в сердце и подгибает колени. А когда две широкие ладони прокатываются по моей талии и сжимают грудь, обжигая сквозь тонкую ткань блузки, с моих губ срывается стон:

– М-м-м…

– Господи, Милка, прекращай так делать, – опаляет мое ухо хриплый шепот.

– К-как так? – сиплю.

– Раздевать меня взглядом каждое долбаное совещание. Я не железный, принцесса, – прихватывает зубами мочку, слегка оттягивая, пальцами вытаскивая край моей блузки из юбки, а затем и пуговицы из петель.

– М-да? – хмыкаю, теснее прижимаясь к Мише попой. – Может, ты и не железный, но точно каменный. И упираешься мне прямо в поясницу. У тебя что, правда стоит?

– Ты серьезно сейчас это спросила? По-моему, пора привыкнуть, что рядом с тобой он стоит всегда. Это все ты виновата, что я заработал перманентный стояк, принцесса.

– А я думала, это тебя так результаты отчета возбудили.

– Милка – зараза! – щиплет меня за попу Миша.

Я посмеиваюсь.

– Иди сюда, – сдергивает с меня блузку, с пуговицами которой наконец-то справился, и разворачивает к себе лицом Миша. Охнуть не успеваю, как он задирает мою узкую юбку-карандаш до талии и подхватывает меня под попу. Утаскивает в угол кабинета и падает на скромный диванчик, усаживая меня на себя верхом.

Обхватывая одной ладонью за попу, второй за затылок, впивается своими губами в мои губы. Врезается в моей рот языком, заставляя раскрыться ему навстречу. Божечки-кошечки, а-а-ах! Теснее прижимает к себе, упоительно глубоко и жадно целуя. Напористо и властно, все, как я люблю!

Обожаю в нем эту дикую необузданность и развратную смелость. Обожаю, когда во время секса он шепчет мне на ухо пошлости. Когда он полностью контролирует процесс, подчиняя и доводя до исступления. Не знаю, какой бывает близость с другими. И знать не хочу! Для меня Миша и то, что происходит между нами двумя, идеально настолько, что пару раз я позорно разрыдалась, достигнув пика. Мой Дикарь тогда страшно перепугался. Решил, что сделал больно. Но я просто утонула в блаженстве и совершенно перестала контролировать свои тело и душу. Утонула в мысли, как все между нами волшебно, нереально и прекрасно, что слезы потекли сами собой. О-бо-жа-ю!