Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

Затем он торопится расстегнуть ремень и молнию и сразу же входит в меня на всю длину. Стонем в унисон от удовольствия.

– Жена, – дышит тяжело.

– Муж, – целую его в губы.

До матери Миши мы добираемся через час после… уф, это было бомбические остро. Может, сам факт нашего статуса так сказался? Не знаю.

Наталья Федоровна открывает дверь и замирает, разглядывая нас. Я нервно поправляю прическу, которая немного потрепалась и потеряла свой презентабельный вид, и все из-за… из-за нашего сумасшедшего желания.

– Дети, – выдает она, отходя в сторону и пропуская нас в квартиру. – А что случилось? Вы…

– Мам, знакомься, – выдает мой мужчина.

– Так вроде бы знакомы, – улыбается непонимающе.

– Милена, моя жена, – и мы одновременно показываем руки, на пальцах которых поблескивают обручальные кольца.

Мое, с небольшим камушком в тоненькой изящной оправе из белого золота, и его, мощное и абсолютно гладкое.

– Да вы что? И даже не предупредили… Ну, кто так делает? – растрогалась женщина, в глазах которой тут же собираются слезы. – Боже, как я за вас рада, родные мои, – тянется меня обнимать. Меня саму вот-вот прорвут слезы. – Миш, ну что же, а?

– Да потому что это наш день, мам, – улыбается. – Мы в ночь на самолет и в медовый месяц, – обнимает мать.

Так мы перебираемся на кухню и быстренько накрываем стол с мамой. По пути мы все же заехали в ресторан и забрали наши заказы. Перекусываем по-быстрому. Делаем пару фотографий. И обещаем, что обязательно соберем всех после отпуска.

К моим заезжаем. Там нас ждет отдельный концерт из оханий и аханий моей мамы. Отец молча пожимает Михаилу руку и, чуть приобняв, по-отечески хлопает по плечу.

– У единственной дочери и на свадьбе не погулять, – причитает мама, пока я помогаю ей накрыть на стол.

Честно, от этих нервов и катаний по родне меня уже мутит. Хочется тишины и покоя. А нам еще чемоданы собирать!

Но, слава божечке, мы и тут укладываемся в час. Прощаемся быстро, потому что время неумолимо бежит. А хочется еще и… да-да, по взгляду мужа вижу, что нам обоим хочется одного. Остаться наедине.

Бабушка с дедом Миши практически не удивлены.

– А я тебе говорил, что мой внук пойдет до конца, – усмехается Андрей Петрович.

Бабуля Миши быстро накрывает на стол. Я и глазом не успеваю моргнуть, как вместо легкой трапезы у нас наметился знатный ужин. Со всеми прелестями в виде горячего и нескольких видов салата. А еще! Самое главное, при виде чего у меня чуть слюна не закапала, это арбуз.

– Боже, – вздыхаю с благоговением. – Мне кажется, я сто лет не ела такую вкуснятину, – то и дело вгрызаюсь зубами в сочную мякоть.

За проведенные несколько часов у новообретенной родни я то и дело ловлю странные взгляды мужа. Их мне считать не удается. Тревога? Удивление? О чем он вообще думает?

Бабушка ругает внука, что не устроил пышного празднества.

– А как же тамада, конкурсы, дружные выкрики “Горько”? – причитает.

– Ба, это прошлый век. И развлекать, извини, мы не родню хотим весь день, чтобы потом с языками на плечо и бегом в аэропорт. А тут тихо-мирно посидели и домой. Отдохнули и спокойно на такси в отпуск, – улыбается, приобнимая меня.

Старикам приходится смириться с нашим выбором и решением.

– Да, может, и правы они, – первым сдается Андрей Петрович.

Я свое начальство вообще не узнаю в последнее время. Уж очень он изменился и в лучшую сторону.

Домой добираемся почти в десять. Через четыре часа самолет. Начинается суета. Сборы! Я то и дело прыгаю от шкафа к чемодану, укладывая купальники, платья, сарафаны. Миша все причитает, куда столько вещей.

– Мы едем отдыхать. На море. А не на показ мод, где ты будешь главной манекенщицей, – бубнит мужчина.

– По-моему, тебе уже пора привыкнуть, что у меня много вещей. И я люблю нравиться…

– Кому это ты любишь нравиться? – тут же перебивает меня.

– Тебе, дурачок, – улыбаюсь, тут же оказываясь в кольце любимых рук.

– Ты мне больше всего нравишься без одежды. Поверь, сексуальнее наряда не существует во всем белом свете, чем ты и без всего.

Он говорит, а я замираю. В ушах резко зазвенело и…

– Мил? – в глазах мужчины мелькнуло беспокойство.

– Ой, – вся подбираюсь, пытаясь понять, что со мной происходит. А когда доходит, срываюсь с места и несусь в туалет, где меня выворачивает. Да так знатно, что мне кажется, что мои внутренности покинут мое тело.

То кидает в холодный пот, то в жар. Миша обеспокоенно поглядывает на то, как я жадно пью воду и тут же снова бегу в туалет. Меня начинает знобить. Накатывает дикая усталость.

– Господи, – чуть не хнычу. – Кажется, я отравилась. Чувствовала же, что арбуз какой-то странный, – вздыхаю, стараясь отсрочить порыв тошноты.

– Так, сиди тут, – вдруг засобирался муж. – Я сейчас.

– Ты куда? Ты меня бросаешь? Все? Развод? – хныча, плетусь за ним в коридор, наблюдая, как он обувается.

– Дурочка, – обимает меня и целует в висок. – Я в аптеку. Будем тебя лечить, – еще раз чмокает в щеку и оставляет меня одну.

Но буквально минут на пятнадцать. В это время я просто без сил валяюсь на кровати и с грустью смотрю на недособранный чемодан. Но уверена Миша, справится, доведя начатое до конца.