Дикарь (ЛП)

Сойер Беннетт Дикарь

Пролог

Мойра

Наши дни

У меня кружится голова от чувства похоти.

Голова идёт кругом, сердце колотится с бешеной скоростью, мышцы напряжены во всех чувствительных местах.

Я недалека от того, чтобы потерять над собой контроль, и все мои инстинкты кричат мне: «Сдайся... подчинись…»

Повиновение.

— Встань на колени, — приказывает мне Зак тихим голосом, который пробирается мне глубоко под кожу и заставляет мою кровь разливаться жидким огнём по венам.

— Нет, — упорно шепчу я, даже если хочу кричать: «Да».

Я знаю, сейчас начнётся.

Вообще, я считаю, что мой сумасшедший отказ на его требование — это лишь способ спровоцировать его и заставить подчинить меня. Это возбуждает меня больше, чем просто сдаться, подчиняясь в одиночку.

Зак хватает и крепко сжимает мой затылок… даже достаточно жёстко, чтобы привлечь моё внимание. Он сказал мне однажды, что так делает самец ягуара со своей парой, чтобы заработать ее уважение перед тем, как он будет спариваться с ней, и я верю ему. Я полностью поддерживаю его культуру воспитания, привитую ему дикой природой Амазонки. Мне даже нравится то, как сформировался характер Зака за столько лет, проведённых вдалеке от современного мира.

Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, когда он прижимается ко мне и рычит:

— Не смей мне больше говорить «нет».

Это все, что он говорит мне, прежде чем толкает меня вниз, и мои колени подгибаются без какого-либо сопротивления. После того, как мои колени ударяются о ковёр, он заставляет меня опуститься… ниже, ниже и ещё ниже... до того момента, пока моя щека не чувствует прикосновения мягкого шерстяного ворса ковра, а моя попка не приподнята высоко вверх для него. Я прерывисто и удовлетворенно вздыхаю, прикрывая глаза, и это напоминает мне самый первый раз, когда я увидела, как Зак делает то же самое с другой женщиной и то, как долго я желала, чтобы он сделал это со мной.

Это был один из главных моментов в моей жизни, когда все мои представления о приличном поведении рухнули, желая быть замененными на жадное стремление узнать что-нибудь новое от этого мужчины.

Странно... потому что именно я была его учителем, а сейчас, здесь, он... учит меня.

Закари Истон учит меня чувствовать моё желание, о котором я даже ничего и не предполагала, пока не познакомилась с ним.

Грустный маленький мальчик.

Дикарь из джунглей.

Одиночка, воин... опасный по своей натуре.

Один из тех необыкновенных мужчин, которые не принадлежат никому ни здесь, ни сейчас.

— Ты помнишь, как ты впервые увидела меня? — спрашивает Зак и все еще держит мою шею рукой.

— Да.

— Это возбудило тебя, не так ли?

— Да.

Ты хотела, чтобы я трахал тебя также, не так ли?

— Да.

— Ты хочешь этого сейчас?

— О, Боже, да, — простонала я.

— Тогда расскажи мне, — настаивал он, и я могла слышать в его голосе веселые нотки.

— Рассказать тебе что? — спрашиваю я, смущаясь.

— Расскажи мне все про тот первый раз, когда ты меня увидела. Расскажи мне ту историю, моя сладкая Мойра, и тогда я обещаю подумать о том, чтобы дать тебе то, что ты хочешь.

Я бесшумно вздохнула, и мои губы приоткрылись от удивления, я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о путешествии по Амазонке примерно месяц назад, чтобы забрать Зака… бедного маленького потерянного мальчика, который прожил последние восемнадцать лет в примитивном, индейском племени Карайков.

Да, это был именно тот день в моей жизни, после которого все изменилось безвозвратно.

Мы продолжали свой путь дальше через джунгли. Наш гид, Рамон, шел первым, затем я и отец Гоуль. После того, как мы приземлились на маленькой воздушной площадке, которая граничит на юге с частью реки Амазонки, а на западе с колумбийско-бразильской границей, мы держали наш путь по направлению к реке Жутаи, где отец Гоуль купил старое каноэ у речного торговца. Мы поплыли на юг, вынужденные пару раз сходить на берег, чтобы преодолеть непроходимые пороги, путешествуя ещё два следующих дня до того момента, пока Рамон не сказал, что он уверен — мы на месте, и можно сойти на берег.