Дикарем в Африку!

Мы едем в небольшой частный заповедник под названием Киринди. Дорога к нему проходит по знаменитой Аллее баобабов — главной туристической достопримечательности на западе острова.

Тут выясняется, что Мари никогда раньше не видела гигантских баобабов и не была в настоящем лесу — только в узких пойменных рощах. Как зачарованная, разглядывает она разноцветных птиц, лемуров в кронах деревьев, семьи полосатых мангустов, разгуливающих с поднятыми хвостами по ковру опавших листьев. В заповеднике имеются несколько хижин для заезжих ученых, навес для палатки, столовая и душ. Все сотрудники свалили в деревню по случаю отсутствия туристов, так что я могу спокойно объяснить девушке, что такое телевизор и как пользоваться душем. Пол душевой — единственное влажное место в заповеднике, и там живут крошечные расписные лягушечки-мантеллы.

Вечером, гуляя по просекам, мы встречаем фоссу — самого крупного на Мадагаскаре хищного зверя. Она похожа на приземистую, мускулистую золотисто-серую кошку с очень длинным хвостом. Местные жители ее побаиваются, уверяя, что фосса нападает на людей и коров. На самом деле ей вряд ли по зубам добыча крупнее лемура. В местных сказках фосса играет ту же роль, что волк у северных народов.

Ночи в Киринди совершенно волшебные. На какое дерево не посветишь фонарем, везде видишь чьи-нибудь глаза: лемуров, маленьких сердитых сов или гекконов. По земле бегают похожие на персонажей мультфильма гигантские крысы и крошечные, с мизинец, зверушки — землеройковые тенреки. Водится тут и здоровенный полосатый тенрек, похожий на панкующего ежа. Вокруг цветущих баобабов вьются крыланы, а по их веткам скачут вилколобые лемуры, питающиеся нектаром.

За последние десять лет на острове открыли восемь новых видов лемуров, в том числе самого маленького в мире — так называемого крошечного мышиного лемура. Эти сказочные создания с прозрачными ушками живут в густых ветвях кустарников и низких деревьев, по которым снуют ночь напролет в поисках насекомых. Самый крупный из мышиных лемуров размером с апельсин, а крошечный — чуть больше абрикоса.

Отдохнув пару дней, мы возвращаемся на трассу и ловим маршрутку до столицы. Шоссе выглядит вполне прилично, и мне в голову не приходит, что оно может оказаться только частично асфальтированным. Я закидываю рюкзак на крышу, а через несколько километров асфальт кончается и становится понятно, что в город мы доберемся только к утру. Дорога поднимается на плато, становится очень холодно. Мы с Мари прижимаемся друг к другу. Она согревается и засыпает. Я разглядываю возникающие из тьмы колдобины и думаю, каково ей придется завтра. У нее, кажется, вот-вот съедет крыша от круглосуточной перегрузки впечатлениями и эмоциями.

На дороге возникает маленький грустный силуэт — ежовый тенрек. Я невольно дергаюсь, собираясь попросить водителя остановиться, но зверек разворачивается и убегает. Ладно, что зря психовать, авось обойдется.

Автостоп в стране птицы Рух

А теперь, — сказала фея, — ступай в сад и поймай там шесть ящериц…

Шарль Перро.

«Золушка»

Столица Мадагаскара называется Антананариво — «стоянка тысячи воинов». Местные жители обычно говорят просто Тана. Город основан в 1610 году, и с тех пор разросся настолько, что от южного автовокзала до северного часа два ходу. Центр выглядит довольно симпатично: мощеные улочки взбираются к старинным рова (дворцам) и соборам на вершинах холмов. Бесконечные окраины примечательны только обилием озер. Старая столица Амбохиманга расположена километрах в двадцати к северу.

Эта часть Высоких Плато издавна населена племенем мерина (ударение на второй слог). Они свысока смотрят на всех прочих. Сделать карьеру в Тане выходцу с побережья очень нелегко.

У туристов особой популярностью пользуется дворец королевы Ранавалоны Первой, правившей в середине XIX века. Она страдала паранойей и запытала до смерти тысячи людей. За 33 года ее правления население страны сократилось на четверть.

Гулять по городу непросто: мне постоянно приходится следить, чтобы Мари не попала с непривычки под машину и чтобы у нее не украли висящую на плече сумку с камерами. Вообще-то воруют на острове поразительно редко, но в результате моих внушений о важности и ценности аппаратуры бедняжка ходит, вцепившись одной рукой в ремень сумки. В другой руке у нее блокнот и карандаш. Сообщая ей новое английское слово, я обязательно стараюсь его написать — так оно запоминается легче и без ошибок. Окружающим я теперь представляю девушку как свою секретаршу.