Дикари

Они даже не представляли, кого пустили жить под свою крышу. Существовала тайная сторона, которую я никогда никому не показывала, держа под замком. Странное существо, скрывавшееся прямо под кожей, было заключено в клетку и ждало, когда же его выпустят.

Как правило, я старалась лучше скрывать свою жестокость, но с недавних пор боролась за то, чтобы казаться доброй. Мои ангелы и демоны непрерывно посылали противоречивые знаки.

― Вообще-то, Кали просто идеально для этого подходит, ― нерешительно произнес Грейди.

― Какого хера? ― Тито точно озвучил мое настроение, крутя головой так быстро и резко, что шея хрустнула.

― Услышь меня, ― продолжил Грейди, подняв руку, чтобы заглушить любой протест.

― Возможно, она и деловая задница, но она и правда умна. И упряма. Не доверяет никому. О, а еще она ― та самая «она», которая в тысячу раз больше делает нам во благо… ну, знаешь, из-за всей этой фигни с «беспомощной женщиной», ― парень выделил каждый пункт на пальцах.

Когда никто из нас тотчас же не заговорил, взгляд его ореховых глаз скакал между нами, а самодовольная улыбка расплылась по лицу херувима. Я почти ждала, что он может повторить обо мне то, о чем шептались все остальные в лагере, когда проходила мимо. Хотя должна была отдать ему должное.

С того самого дня, как они с Тито меня нашли, приложили все усилия, чтобы позаботиться о моем благополучии. Они были единственными людьми, кроме Джинкс, кто никогда не злословил обо мне. Никогда не осуждал за скрытность и не рассказывал о связи с религиозным культом Девида.

Остальным было необходимо куда-то направить свою ненависть и страдания, а я была идеальной мишенью. Злодеем, которого можно было бы обвинить; меня опасались. Порой я не винила их. Зная, что в моем коде ДНК есть изъян. По правде говоря, мне было пох*й.

― Звучит как повод не отправлять ее, ― наконец-то заметил Тито.

― Нет, именно по этим причинам ты отправишь ее. Кроме того, ей не нравится член, ― подметил Грейди.

Парни пялились друг на друга и между ними шла какая-то безмолвная битва за правоту.

Было такое ощущение, что я что-то упускаю, но с этими двумя всегда так, ничего странного. Решила не вставлять свои два цента, в основном потому, что то, что высказал Грейди, было правдой, если не считать того, что мне не нравится член. На самом деле, мне больше не было дела ни до кого. В стремлении доказать себе, что не сломлена, переспала со слишком большим количеством мужиков. Это не помогло.

Ничего не получая от происходящего, кроме потраченных впустую трех минут и двадцати секунд. Чувствуя себя опустошенной и использованной, как и много лет назад, это того не стоило; только не тогда, когда я знала, что в действительности мне нужно.

Джинкс ― единственный настоящий друг, который у меня когда-либо существовал. Она была великолепна, но, несмотря на то, во что Грейди отказывался верить, я не питала к ней тайного желания.

Стоя наблюдала, как парни обсуждают все «за» и «против», словно меня в комнате и не было, потом заткнула их обоих, когда уже не могла больше это выдержать.

― Неважно, что кто-то из вас считает, что она должна или не обязана делать, поскольку она намерена поступать так, бл*ть, как ей заблагорассудится.

Они прекратили туда-сюда расхаживать и уставились на меня со слегка приоткрытыми ртами.

― «Дикари» ― не группа джентльменов, пытающихся оказать миру любезность. Живут по своему собственному закону. Речь идет не о гребаных бойскаутах! ― проповедовал Тито, отчаянно взмахивая руками. ― Это ― отверженные изгои. Они ничтожества. Больные, бл*ть, на всю голову.

Он не сказал ничего из того, чего бы никогда раньше не слышала. Если честно, звучало так, словно он характеризовал меня.

― Никто не стремится оказать этому миру любезность, Ти, а я не виню их. Это реально еб*нутое место обитания.

Мужчина открыл рот, чтобы отреагировать, затем быстро захлопнул его, не в состоянии опровергнуть то, что я только что заявила. Мы проживали в мире, где человеческая раса не имела никакого гуманизма, а была всего лишь зверем, не обученным правилам поведения.

Существовало место, именуемое «Королевством». Предполагалось, что там была яркая зелень, всегда светило солнце, и любовь преодолевала все ― настоящая, бл*ть, утопия, не имевшая никакого смысла для таких негодяев, как мы.

За пределами тех возвышающихся стен были Бесплодные Пустоши, а в них слабаки противостояли сильным.

Воцарилась анархия.

Мир стал таковым задолго до моего рождения. Если бы у Ордена и Дикарей вправду существовал какой-то дьявольский план для всех нас, то ни я, ни Тито не смогли бы помешать этому.

― Ты же не собираешься это так оставить, верно? ― спросил он меня.

― Очень маловероятно.

― В таком случае, тебе, видимо, следует присесть. У нас много всякого дерьма, чтобы обсудить.

Он развернулся и запер дверь, сделав глубокий вдох перед тем, как встретиться со мной лицом к лицу.

― Давай начнем с его имени.

Глава 4

Калиста

Его звали Ромеро.