Дикари

Когда Алия отогнала от себя ужасающее видение диких зверей и их жертв, то обнаружила, что колесница Металлы уже остановилась около одних из двух ворот ограды, через которые въезжали и выезжали упряжки. Помощники подбежали, чтобы убрать лезвия и взять из рук возницы вожжи. Сами же она прошла внутрь знаменитого здания, постройку которого задумал Веспасиан, а Тит закончил. В сопровождении одного из служащих-рабов амфитеатра в светло-коричневом костюме Металла спустилась по одной из двадцати восьми лестниц, которые вели в многочисленные коридоры, отделанные большими камнями и ведущие к конюшням и зверинцам. Она шла мимо подземных помещений с сотнями залов, лож и различных покоев для тех, кто должен выступать в боях, соревноваться в амфитеатре, а также для служащих, которые следят за организацией игр и питанием актеров, массажистов, выдающихся гладиаторов, хирургов, которые оперируют раненых, оставленных в живых толпой и Цезарем, одним лишь поднятием большого пальца вверх. И наконец, в конце длинного коридора располагался зал, где заканчивалась судьба тех, кто бросил вызов смерти. В сполетарии доканчивали побежденных, которых уже не могла спасти медицина, и приговоренных прихотью публики.

Так Металла дошла до предоставленных ей самой подземных покоев. Ее знаменитое имя было выгравировано на порфирной красной пластинке, прикрепленной около двери, которую с почтением открыл проводивший ее сюда служащий, так как она еще плохо разбиралась в этом лабиринте.

Парикмахер Сертий ожидал ее, пошел ей навстречу, держа за руку сопровождавшего его слепого человека.

— Металла, моя дорогая, я привел тебе Орфита, лучшего массажиста Рима. Он счастлив обслуживать только тебя во время столь памятных игр...

— Я благодарю тебя, Сертий, ты так добр ко мне. Только, прошу тебя, не обнимай меня, я пахну потом и лошадьми. Я мокрая с ног до головы. Нет ничего опасней солнца на арене.

Она начала снимать свои кожаные доспехи, а потом прошла в соседнюю комнату, где находился каменный бассейн, заполненный водой.

— Где твои девушки? — спросил парикмахер. — Хочешь, Орфит поможет тебе искупаться?

— Все девушки наверху. Они обезумели от радости, очутившись в новом амфитеатре, который еще не видела публика, и увидев, как тренируются возницы. Мы здесь со вчерашнего вечера. Игры их возбуждают.

— Даже Алию? — иронично спросил Сертий.

— Я не знаю, — ответил голос возницы, перебиваемый шумом воды бассейна. — Я узнаю об этом сегодня вечером, — смеясь, добавила она.

— Моя дорогая, — сказал Сертий, который не видел Металлу с того дня, когда она приезжала за молодой еврейкой, — я завидую тебе! Ты совершила чудо. Кстати, я приехал получить шестнадцать тысяч сестерциев...

Металла, обнаженная, вышла из ванной комнаты и прошла к столу массажиста.

— Великие боги, Орфит, — воскликнул парикмахер, увидев нагое тело возницы, — твоя слепота — ужасное несчастье!.. Она лишила тебя удивительнейшего спектакля!

— О каком чуде ты говоришь? — игривым тоном спросила Металла, растягиваясь и отдаваясь во власть рукам массажиста.

— О том, как ты уложила эту маленькую еврейку в свою кровать! Женщин все время недооценивают... Я не думал, что ты проявишь нежность. Я думал, ты дикарка. Я забыл, что дикие звери могут мурлыкать, как кошки...

— А как ты узнал?

— Все известно в обществе, позволь тебе заметить, поскольку девственница больше не разлучается с тобой. В Городе об этом сплетничают. Наиболее циничные смеются над Суллой, говоря, что ты предпочла ему еврейку. Другие хвалят тебя за то, что ты в некотором роде осталась верной Менезию, которого после смерти заменила на девственницу. И наконец, я говорил с ней вчера вечером, когда ты послала ее ко мне за румянами и притираниями. Я же имею некоторое право спросить у нее. Как дела, а? Она через неделю подарила тебе то, в чем целый год отказывала мне!

Лицо Металлы расплылось в удовлетворении.

— Меньше чем за неделю, Сертий! Мои пальцы победили ее религию за три дня.

— Ну, не совсем! — возразил парикмахер. — Я слегка подшутил, а она сказала мне, что хотела бы снова посещать свои религиозные собрания, раз вы приехали в Рим. И просила поговорить с тобой и испросить разрешения ей ходить туда...

Возница ответила не сразу, но потом сказала твердо:

— Я не буду ей мешать! А почему она сама не попросила меня?

— Она, несомненно, боялась рассердить тебя. Или, скорее, — поправился он, — вызвать твое неудовольствие...

— Ты веришь в то, что ее священники смогут помешать мне? Что бы ты сделал на моем месте?

— Когда я был на твоем месте — если можно так сказать, потому что это было совсем другое место, к сожалению! — очевидно, что они не поощряли ее стать моей любовницей, хотя я и был ее хозяином... Верно, радуешься тому, что я отдал ее! Не согласись я, ты бы не получила так просто то...

Они услышали смех, раздавшийся за открывающейся дверью. Девушки-рабыни Металлы возвращались с арены. Сзади всех шла Алия.