Дикари. Дети хаоса

— Куинн? — тихо спросил он хриплым, усталым и все же полным надежды голосом.

Борясь с изможденным, израненным телом, Даллас с трудом поднялся на ноги и бросился навстречу фигуре. Только что мысль о потере жены едва не убила его, поэтому, если окажется, что это сон или какой-то жестокий розыгрыш, он не оправится уже никогда.

Они с силой припали друг к другу, прижались в неистовом слиянии тел, сплетении рук. Закружились, повалились вместе на песок и принялись нежно ощупывать друг друга, желая убедиться, что это они и есть и что оба невредимы и остались такими, какими помнили друг друга. Их потрескавшиеся губы встретились, и они оба заговорили, но, по сути, не слушали один другого.

— Куинн! Боже… Куинн, я…

— Я думала, что потеряла тебя, родной. Я думала…

— Ты как?

— Я искала тебя, я…

— Я здесь. — Он снова притянул ее к себе и крепко обнял. — Я здесь, все… все хорошо. Я здесь. Ты жива, боже мой, ты… ты жива.

— Я люблю тебя. — Куинн целовала его в шею и щеку, добираясь до губ.

— Я тоже тебя люблю, я… я тоже тебя люблю.

Сколько-то времени они сидели в обнимку на песке, тяжело дыша, отдавшись чувствам.

Даллас осмотрел Куинн внимательнее. Босая, как и он, в выцветших нейлоновых шортах и лифчике от бикини. Мокрые светло-каштановые короткие волосы растрепаны и испачканы в песке. Как и он, Куинн измождена, покрыта волдырями и еще не оправилась от шока, но в остальном с виду цела и невредима. На самом деле, если не считать того, что шоколадно-золотистый загар, которым она щеголяла еще несколько дней назад, превратился в багровый солнечный ожог, выглядела Куинн на удивление здоровой, учитывая все, через что они прошли. Куинн, худенькая и гибкая, обладала мускулистой атлетической фигурой. И даже в тридцать четыре года не перестала выглядеть поджарой, но сильной пловчихой, какой была, когда они впервые встретились в колледже. А Куинн тогда считалась звездой команды по плаванию.

— Ты как, все нормально?

Она кивнула, обхватив его лицо ладонями.

— А ты?

— Пить очень хочется… и есть… а в остальном, все нормально.

— Ты весь в царапинах.

— Все нормально. — Он завладел ее рукой, притянул к губам и поцеловал. — А остальные как?

— Все здесь. — Куинн украдкой оглянулась через плечо. — Кроме…

Даллас тревожно взглянул на нее.

— Андре, — наконец произнесла она. — Его никто не видел.

Ужасы прошлой ночи и адских дней до нее постепенно возвращались к Далласу в виде обрывистых кадров. Мердока, капитана и судовладельца, ранило как раз перед тем, как они покинули яхту. Даллас помнил, как вместе с остальными прыгнул вслед за плотом, и едва тот надулся, все устремились к нему. И только член экипажа Дэвис пропал без вести. Все кричали и искали его, но тщетно. Он так и остался на яхте.

Когда шторм утих, они три дня дрейфовали на маленьком плоту, пока новый разгул стихии не сбросил их в море. Когда разразилась буря, возле плота плыли Андре и Натали, поскольку была их очередь. Просто чудо, что кто-то из них восьмерых выжил и выбрался на берег.

Даллас смотрел на океан, в свое время он казался ему прекрасным. Теперь больше напоминал хищника.

— Где все? — тихо спросил Даллас.

— Они там, за скалами. Мы там с прошлой ночи, как только выбрались на берег.

— Все целы? — спросил Даллас.

Она крепко сжала ему руки.

— Там есть риф. — Куинн указала в сторону океана. — Вон там. На него мы и напоролись прошлой ночью во время шторма и слетели с плота. В темноте мы понятия не имели, как близко берег. Мердок по-прежнему ничего не видит. Глаза у него в ужасном состоянии, он едва не утонул, но жив. Нэт довольно сильно расшиблась о камни. У нее перелом.

— Серьезный?

Слезы радости у Куинн сменились печалью.

— Плохи у нее дела, Даллас.

— Черт, — произнес он, вставая на ноги и потянув за собой Куинн. — Где мы, черт возьми? Кто-нибудь знает?

— Точно — никто.

— А у Мердока нет никаких прикидок?

— Мы и надеялись, что он сообразит, но ночью он то и дело терял сознание. Ему тоже плохо, но меня больше беспокоит Нэт. У нее сломана рука. Мне удалось вправить кость, но у нее еще и внутренние повреждения. — Голос у Куинн задрожал, но она быстро взяла себя в руки. — У Нэт страшные боли, и она кашляет кровью.

— Господи Иисусе.

— Да уж, — сказала Куинн, вытирая глаза. — Идем.

Они обнялись и зашагали к остальным.

Они шли по песку, и с каждым шагом Даллас чувствовал себя сильнее. Одно осознание того, что Куинн жива и невредима, придавало ему сил. Куинн сильная — всегда была сильной. И ему тоже нужно быть сильным.

Пока подходили, Даллас увидел, что Херм смотрит на них. В паре футов от Херма сидела Харпер, а на песке между ними неподвижно лежала Нэт, рядом с ней Мердок.

— Срань господня, — сказал Херм и шагнул навстречу.

Он протянул кулак, и Даллас, чисто по привычке, стукнул по нему своим.

— Ты как, мужик?

— Живой. А ты?