Дикари, их быт и нравы

Живописным письмом индейцы пользовались также очень часто для закрепления в потомстве памяти о выдающихся членах своего рода: на могилах вождей, родоначальников, жрецов и т. д. они воздвигали камни, на которых изображали в рисунках и иносказательных знаках подвиги и заслуги усопшего.

Помощью живописного письма индейцы отмечали также все те события и происшествия в жизни своего племени, которые казались им достойными примечания. Во время странствований и походов индейцы очень часто на местах своих стоянок оставляли надписи, говорящие о том, какое племя здесь проходило, сколько дней было в дороге, какие приключения испытало в пути и куда направилось дальше.

Таким же способом у индейцев велись даже целые «летописи» на кусках коры и выделанных кожах. У тлинкитов особый искусный рисовальщик, сопровождавший вождя во всех походах, изображал на деревянных досках и на кожах все, что происходило на его глазах, живописными письменами.

О виргинских индейцах рассказывают, что у них велись на кожах летописи важнейших событий. В одной из подобных летописей год прибытия европейцев в Америку был обозначен лебедем, извергающим из клюва огонь и дым. Белые перья птицы, которая живет на воде, означали белые лица европейцев, прибывших по морю, а огонь и дым, вылетающие изо рта, напоминали об их огнестрельном оружии. Не правда ли, читатель, виргинский летописец был очень находчив и остроумен?

Иные из таких летописей велись семьдесят, сто и даже более лет подряд. На нашем рисунке передан вид такой летописи индейцев-дакотов, отмечающей важнейшие событие года за 70 лет. Перед нами здесь буйволова кожа, на которой в виде спирали следует друг за другом ряд знаков и рисунков. Летопись начинается с зимы 1800–1801 года, и эта «зима» (индейцы считают по «зимам», а не по «летам», как мы) обозначена 30 черточками: они напоминают о том, что 30 дакотов были убиты в битве с вороньими индейцами. Следующий год отмечен изображением человеческой головы и тела, покрытых пятнами, — читай: «многие умерли от оспы». Подобным же образом обозначены главнейшие события следующих «зим»; они говорят нам о сражении и о мире, о хвостатой комете, стоявшей на небе, о наводнении, во время которого погибло несколько индейцев и т. д.

Летопись дакотов. Начало ее отмечено звездочкой.

Мы видим теперь, что у дикарей есть своя грамота, которой они широко пользуются в жизни. Самая совершенная их грамота — живописное письмо — имеет для нас особый интерес: подобными письменами пользовались некогда древние египтяне, и от них произошли потом буквы употребительной теперь у европейцев азбуки. Значок, которым мы обозначаем теперь букву, есть не что иное, как испорченный выродившийся рисунок, служивший египтянам для изображения какого-нибудь предмета или понятия.

Развитие азбуки.

Вообще, все образованные народы проходили в свое время курс того «приготовительного класса», в котором засиделись дикари. Так же они самоучкой учились слагать песни и мелодии, так же упражнялись в рисовании и художественных ремеслах, так же, наконец, и грамоту свою составляли. Это было, однако, так давно, что образованные народы успели забыть, чему и как они учились в начальные годы своего учения.

И только, когда они наблюдают духовную жизнь дикаря, — перед ними словно вновь воскресают их первые школьные годы, и они уясняют себе, из каких ничтожных начал происходят все те знания и искусства, которыми по праву гордится современный образованный человек.

XII. Волшебное царство

Морской дух меланезийцев.

Страны дикарей — страны сказочных чудес. Там люди превращаются в животных, а животные умеют говорить по-человечьи; там и камни, и горы, и реки имеют душу, как живые существа; там витают в воздухе незримые, но могущественные духи, то покровительствующие людям, то кующие против них злые козни.

Повсюду дикари встречали своих белых заезжих гостей рассказами о подобных чудесах. Белые внимательно слушали эти рассказы, записывали их, чтобы передать у себя на родине, — но сколько ни старались, а ни одного из описанных чудес в диких странах не увидели.

Значит, дикарь просто морочил их потехи ради? Нет, конечно. Он действительно видел и видит те чудеса, про которые рассказывает. И видит их он потому, что смотрит на природу совсем не так, как научился смотреть на нее образованный европеец после многих веков ее изучения.

Все подметил дикарь в родном краю, каждую мелочь знает он там. И каждой мелочи, как и всякому крупному явлению, старается найти какое-нибудь объяснение. Как же ему сделать это? Ведь толковать что-нибудь новое мы можем только на основании того, что нам известно было прежде. А дикарь, встретившись лицом к лицу с природой, ничего еще не знал.