Дикари (ЛП)

Проходит всего несколько мгновений, прежде чем четверо кузенов мальчиков врываются в оружейную, и я удивленно смотрю на них. Я подумала, что они сбежали при первых признаках появления Джованни, как и остальные члены этой семьи. Они быстро осматривают комнату, пытаясь понять, что взять, прежде чем нырнуть прямо внутрь.

— Сколько у нас времени? — Леви ворчит, хватая гранату и разглядывая ее.

— Он близко, — говорит старший кузен. — Может быть, минута. Две, если нам повезет.

Маркус качает головой.

— Тридцать секунд.

Мои глаза вылезают из орбит, и холодный пот выступает на коже.

— Черт.

Роман и Леви оба смотрят в мою сторону, и я не упускаю из виду напряжение в их обсидиановых взглядах. Они не хотят, чтобы я была здесь, так же сильно, как и я не хочу быть здесь, но это у меня в крови. Джиа Моретти — моя мать, и я, очевидно, наследница ее состояния. Отступление сейчас сделало бы меня трусихой. Кроме того, куда идут парни, туда иду и я. Эти придурки решили сделать меня своим заместителем, так что у меня нет выбора, кроме как на всех парах ринуться в бой.

Видя решимость в моих глазах, парни возвращаются к экипировке себя всем необходимым, и когда Роман засовывает последний нож за пояс, он оглядывается на своих кузенов.

— Вы не обязаны этого делать, — говорит он им, зная, каковы шансы каждого из них выжить. — Еще есть время выскользнуть через заднюю дверь.

Старший кузен проверяет оружие и переводит взгляд на Романа.

— Мы поклялись в верности, — бормочет он, его голос темный и насыщенный решимостью. — Что с нами будет, если мы сейчас отвернемся?

Роман обводит взглядом четверых ребят, прежде чем вернуться к старшему.

— Вероятность того, что вы все переживете это…

Он замолкает, и все четверо его кузенов кивают. — Мы знаем, — говорит старший. — Итак, где остальная часть твоей гребаной армии?

Маркус ухмыляется и закидывает автомат за плечо, в его глазах появляется мрачный блеск.

— Теперь вы сражаетесь с нами, — говорит он, и злая ухмылка растягивает его губы, напоминая мне, насколько чертовски смертоносны эти парни. — Нам не нужна гребаная армия.

Снаружи доносятся крики людей Джованни, и Роман бросает взгляд на своих братьев.

— Вот и он, парни. Момент, которого мы ждали. Помните, мой сын для нас на первом месте. Сначала мы найдем его, а потом будем играть.

В их глазах клубится тьма, и я не вижу ничего, кроме жажды крови. Они дикари, законченные язычники-психопаты с самой зловещей жаждой крови. Они жестокие, смертоносные и неистовые, и мне это чертовски нравится.

— Поехали! — зовет Роман.

Наша группа выходит из оружейной, и вместо того, чтобы тратить драгоценные минуты на возвращение через фойе и спуск по массивной лестнице, Роман ударяет кулаком по кнопке автоматической двери гаража, оставляя нас на уровне земли.

Они будут ожидать, что мы пройдем через парадный вход, поэтому мы воспользуемся любым преимуществом, которое сможем получить.

Мы стоим перед массивной гаражной дверью, которая медленно поднимается, и с каждым дюймом мой желудок сжимается. Маркус придвигается ближе, чтобы схватить меня за талию и прижать к своей груди. Его рука ложится на мой подбородок, и он поднимает мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Я бы сказал тебе пойти и спрятаться, но не думаю, что ты это сделаешь. Так что, что бы там ни случилось, держись позади одного из нас. Мы не сможем защищать тебя каждую гребаную секунду, так что тебе придется прийти на вечеринку и внести свой вклад, но если ты будешь держаться позади нас, тогда этим ублюдкам придется в буквальном смысле пройти через нас, чтобы добраться до тебя. — Я киваю, когда он делает паузу, его темные глаза сверлят мои. — Не пытайся быть гребаным героем. Если кто-то проскользнет мимо нас и придет за тобой, зови нас. Кто-нибудь поможет тебе. Это понятно?

Я снова киваю.

— Поняла.

Его губы прижимаются к моим в быстром обжигающем поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание, и когда он отстраняется от меня, и мы обнаруживаем, что дверь гаража достаточно высоко, чтобы проскользнуть под ней, мои нервы начинают сдавать.

— Марк, иди. — требует Роман.

Маркус не колеблется, проскальзывает под открытой дверью гаража и, как чертова ракета, уносится в сторону густых зарослей вокруг участка.

— Куда он направляется? — Спрашиваю я, когда Леви берет меня за руку и тянет к двери гаража.

Мы все проскальзываем под дверью, двоюродные братья мальчиков прилипают к нам, как клей.

— Марк прошел снайперскую подготовку, — объясняет Леви, пока мы огибаем территорию, подальше от Джованни и его людей. — Он стреляет лучше всех нас. Он сможет уничтожить нескольких из них еще до того, как они доберутся до нас.

— Черт, но разве ваш отец не приказал бы своим людям прятаться в лесу? Вы можете загнать его прямо в ловушку.

Роман оглядывается на меня, его взгляд чуть смягчается.

— Маркус может постоять за себя, — объясняет он. — Я не хочу, чтобы ты волновалась за нас. С нами все будет в порядке. Тебе нужно думать о себе.

Леви кивает, когда мы прижимаемся спинами к стене дома, затаившись в засаде.