Дикарка

— Мне неизвестно. Но у Тимофея имелась информация, что груз попытаются захватить.

— Кто?

— Я не в курсе.

— А он?

— Не думаю.

— Бородин?

— Ну, откуда мне знать?! Он делал все, что в таких случаях принято — проверил аэропорт, чтобы исключить возможное нападение налетном поле, перетряс персонал, знавший о посадке самолета, сам поднялся на борт…

— А вы старательно сливали информациюБородину?

— Да.

— Его интересовал самолет?

— Не особенно. Его гораздо больше интересовали дела Тимофея. Именно о них он ивыспрашивал.

— А он знал, что это за рейс? Что собой представляет «Первая звезда»?

— Да.

— И знал, что самолет пропал?

— Да. Но и это его не особенно занимало. Он сосредоточился на другом: направить по ложному следу того, кто придет Тимофею на смену. Обработал эту вашу шлюху…

— Сам?

— Да.

— Почему он сам делает то, что мог бы поручить другим?

— Не в курсе…

— Почему?! — рявкнула Марина.

Петр наклонился к ней. Его лицо блестело от пота.

— Да потому, что ставки слишком высоки! Со дня на день здесь состоится переворот, понятно вам?! И у меня стойкое убеждение, что дело не ограничится одной этой республикой, нити тянутся и в соседние…

— Ага, — сказала Марина.

— Вы что, не понимаете, что Бородин немало слышал о вас еще до того, как вы здесь объявились? Как, повашему, мог он знать такие вещи без серьезных связей там, дома? Специфических связей…

— Намекаете, что у нас в конторе — его«кроты»?

— Говорю вам, дело серьезное.

— То есть?

— В такие тонкости я предпочитаю не лезть, — сказал Петр убежденно. — Тех, кто сует нос столь глубоко, в живых обычно не оставляют. Вы зря надо мной иронизируете. Может, я и разжирел чуточку, но хватки не потерял. Я уверен, что дело тут не исчерпывается простым военным переворотом, чтобы поставить на смену дружественного к компании политика еще более дружественного. За кулисами есть чтото еще. Но лично я предпочитаю не вникать. Так безопаснее. Пешек вроде нас с вами нисколько не жалеют в играх подобного размаха… У вас что, нет инстинкта самосохранения?

— Как не быть… — сказала Марина. — Я жене идиотка…

— Вы действительно убили Смородина?

— Так получилось, — сказала Марина без эмоций. — Он мне здорово мешал… Значит, вы его все же знали?

— Да.

— В одной упряжке работали? Да, кстати…Тот капитанспецназовец, что попался нам подороге из аэропорта… как его, Ракитин? Тот, которого вы откровенно боялись… Он что, тоже в игре?

— Не в нашей. Это просто молодой, честолюбивый Наполеон, который наращивает мускулы и копит информацию, чтобы сыграть когданибудь свою партию. Когда почувствует, что зубы достаточно длинные. Он и ко мнеподбивал клинья, и за Бородиным пытался следить…

— А что за логово у Бородина в Снежинске?

— Понятия не имею. Я к этому не имел никакого отношения.

— Так… — сказала Марина. — Вы говорите, Бородин хотел направить по ложному следу того, кто придет Тимофею на смену… Выходит, он точно знал, что Тимофей не вернется?

— Такое впечатление… Марина…

— Кто? — спросила она вкрадчиво. — Какая еще Марина? Кто вам сказал, что я Марина?

— Бородин. Он знал о вас все. Не удивлюсь, если окажется, что просматривал ваше личное дело. На самом деле вас зовут Марина, вас маленькой подобрал гдето в захолустной России Старик и привез в Питер. Вы стали для него чемто вроде приемной дочери… Потому и чувствуете себя так уверенно. Старик все еще на посту, с ним считаются. Но сейчас и он вас не спасет. В игре чересчур большие шишки. Это чувствуется. Дело никак не похоже на обычный переворот в «угольной республике»… Лучше всего, если мы прямо отсюда поедем к Бородину. Он вовсе не настроен вас обязательно убирать. Вы ему вполне можете пригодиться. Молодая, отчаянная, способная, приемная дочь Старика…

— Он что, поручил вам меня вербануть?

— Нет. Просто говорил, что не намерен непременно вас убивать. Вам может найтись неплохое местечко в здешних раскладах. Будет много неплохих мест…

— Вам неуютно одному в дерьме, Петр? — тихо спросила Марина. — Ну да, конечно, кому же понравится… В компании както веселее и уютнее, я понимаю…

Он сверкнул на нее глубоко запавшими глазами.

— Да ни черта вы не понимаете! Бросьте эти штампы — помойка, предательство, измена!.. Я что, снюхался с китайцами или с какиминибудь эскимосами? По большому счету, это все внутренние дела, и не более того.

— Охотно верю, — сказала Марина. — Только есть один немаловажный нюанс: вы невольный художник, который вправе переходить на любую сторону. Вы — наш правительственный агент, в вашу задачу как раз входит присматривать за субъектами вроде Бородина, а не продаваться им с потрохами.

— Легко вам рассуждать! Юной, нахальной максималистке… Попробуйте взглянуть на проблему с точки зрения человека пожившего, обладающего немалым житейским опытом, обремененного детьми…

— Когданибудь обязательно попробую. Лет через двадцать.

— Отдайте пистолет! Давайте обговорим все спокойно, как разумные люди. Я уверен, Бородин с удовольствием…