Дикарка

— Да на кой черт ты мне сдался, импотент чертов? Задолбал по самое некуда! Я лучше пойду трахнусь с кем попало, лишь бы выглядел приличным человеком…

Спутник бежал за ней, как и полагалось по роли, с растерянным и жалким лицом, хватал за локоть, пытался чтото объяснить, успокоить, просил не устраивать сцен на людях. Она возмущенно вырывала руку и отругивалась, все ускоряя шаг…

Часовой косился на них, но пока что без должной бдительности. И они очень скоро оказались совсем рядом с ним. На его лице появилась откровенная досада: конечно, хуже нет, когда источником лишнего беспокойства служит такая вот взбалмошная парочка…

Остановившись сходу и переступая на месте, как норовистая кобылка, Марина спросила надрывным, капризным тоном:

— Молодой человек, можете вы для меня коечто сделать?

— Ну, трудно обещать сразу… — настороженно ответил часовой. — А что именно?

Очаровательно улыбаясь, Марина ответила честно:

— Сдохнуть…

И нанесла удар, прежде чем он успел что либо осознать, правой ладонью в горло, правым коленом в пах. Ее напарник, как оказалось, обладал вполне приличной реакцией — в тот же самый миг сильным рывком отвалил дверь в купе. И выстрелил внутрь, свалив второго телохранителя Бородина, успевшего приподняться с мягкого дивана лишь чутьчуть. Тот рухнул, скрючившись в нелепой позе с черной дырой над переносицей, а в следующий миг внутрь ворвалась Марина, швырнув впереди себя в качестве живого щита так и не разогнувшегося часового прямо на Бородина, отточенным движением ушла чуть вправо, ударила ногой по запястью супермена, выбив пистолет, который он с похвальной быстротой успелтаки выдернуть изпод пиджака. Напарник ворвался следом, в купе моментально стало очень тесно изза набившихся в него живых и мертвых.

— Дверь! — рявкнула Марина. Напарник проворно задвинул дверь.

— Футляр! — повелительно крикнула Марина, держа Бородина на прицеле и видя, что тот ее пока не узнал. — Футляр, живо! Где коды, мать твою?!

Сейчас футляр этот, без сомнения, был для него важнее всего на свете. И он не справился с собой, взгляд инстинктивно повело в сторону лежавшей тут же, у него под боком, коричневой спортивной сумки.

Этого ей хватило. Гибко извернувшись, она рванула сумку изпод локтя Бородина, ухитряясь в то же время держать в поле зрения своего помощника и надзирателя. Дернула «молнию», выхватила левой рукой тот самый пластиковый футляр, казавшийся серым, совсем обыкновенным на вид, большим пальцем нажала вниз застежку. Конечно, они его давнымдавно вскрыли, справившись с хитрыми замками, дабы убедиться, что добыли именно то, чего жаждали…

Внутри покоились дискеты, штук двадцать, на ребре, в аккуратных прозрачных коробках. На внутренней стороне крышки красовались большие красные буквы, сообщавшие, это данный предмет является особо ценной и засекреченной собственностью Северного правительства, и субъекты, решившиеся ознакомиться с содержимым, подлежат какимто жутким карам согласно целой россыпи параграфов и статей, тут же скрупулезно перечисленных…

Не требовалось лезть Бородину в штаны раскаленными плоскогубцами — достаточно было видеть его глаза. Сразу ясно: это и есть оно, сокровище, нет нужды в допросах с пристрастием и изощренных психологических ловушках…

У Марины снова встал перед глазами обгоревший самолет, «птицапризрак», с черными косточками Тимофея Сабашникова внутри… И она, не колеблясь, потянула спуск. Удар пули, угодившей в правый висок, швырнул Бородина к стене, в его дальнейшем физическом существовании не было никакого смысла с позиций строгой рациональности — Марина, конечно, предпочла бы, чтобы он умирал подольше и не так легко, но сейчас у нее не имелось ни секунды на личные прихоти.

Напарник торчал рядом. Его пистолет уставился дулом вверх, а вовсе не в сторону Марины. Значит, поживем еще, мельком подумала она и встрепенулась, услышав не понравившийся ей звук снаружи. Кивнула своему помощнику. Тот проворно шагнул к двери и вмиг ее откатил.

Марина выглянула изза его спины, справа. Достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Проводник, в распахнутом кителе, с сосредоточенным, решительным лицом, находился совсем близко, и в правой руке у него посверкивал вороненый короткий автомат с глушителем, вполне профессиональная штучка…

Мгновенно переместившись влево, Марина дернула за локоть напарника, ногой подбив его щиколотку так, что он надежно потерял равновесие и покорно мотнулся в ее руках, сыграв роль надежного щита. Она ощутила, как содрогнулось его тело под ударом доброй дюжины пуль, всем своим существом почувствовала тот неуловимый, неописуемый миг чужого расставания с жизнью и выстрелила изпод его локтя, свалив проводника.

Позволила себе пару секунд неподвижности, чтобы осмотреться и оценить ситуацию. А потом закинула оба трупа в купе, отчего там стало еще теснее.

В коридоре никого не было. Марина с радостью отметила, что на ковровой дорожке осталась лишь парочка мелких пятен, казавшихся совершенно черными. Единственный уцелевший в карусели, тот, которого она оглушила в коридоре, слабо заворочался, застонал.