Дикарка

— Вот только один маленький нюанс, — прервала Марина скучным, даже безразличным тоном. — Одна немаловажная деталь, которая сводит на нет всю завлекательность твоего нового мира… Ты предатель, Дэн! Вы все предатели! Вы долго и целеустремленно предавали своих, а некоторых и убивали — Степана, Тимофея, людей в том самолете, наверняка и других… Во в чем загвоздка! Ради этого вашего прекрасного нового мира вам понадобилось предавать и убивать, и ведь это лишь начало. Значит, мир этот получится вовсе не прекрасным. Предавали и убивали своих… — повторила она. — Вы изменили стае, Дэн. Й это, сдается мне, перечеркивает все ваши прекрасные замыслы. На кой черт мне новый мир, построенный предателями и изменниками?! Право же, Дэн, ты плохо знаешь психологию варваров. Тебе надобно помнить, что одна из высших ценностей варвара — верность. Однажды данной клятве. Однажды поднятому флагу. И так далее. Вот на этом ты и споткнулся, сволочь такая, предатель чертов…

Молниеносный обмен взглядами — и не осталось никаких недомолвок, а любой дипломатии пришел конец. Друг против друга стояли двое, готовые убивать. Его рука рванулась из кармана, и Марина, уйдя в сторону отработанным пируэтом, выбросила руку с черным короткоствольным револьвером. Два выстрела прозвучали на открытом пространстве, над широкой рекой совсем негромко и несерьезно, этакие отрывистые хлопки. Но Денис, опрокидываясь, завалился в нелепой позе, так и не успев выхватить оружие. Рухнул на кучу мусора, дернулся несколько раз и замер. Определенная ирония судьбы, подумала Марина с мимолетной насмешкой. Помешанный на чистоте ненавистник дурных запахов и грязи окончил свои дни посередине гигантской свалки…

И тут же вокруг стало невероятно многолюдно. Отовсюду, изо всех укрытий, выскакивали целеустремленные люди с оружием наголо, неслись напролом по мусорным кучам, пачкаясь и взметая тучи ошметков — героические трудяги из «внутренних расследований», борцы за чистоту рядов, рук и мыслей, ангелымстители, обязанные по долгу службы подозревать во всех мыслимых прегрешениях даже собственных покойных бабушек, не говоря уж о дедушках, женах и племянниках…

Марина смотрела на них с усталым любопытством, высматривая главного. К ее некого рому удивлению, таковым оказался старый знакомый, Филипп Моржев, костистый верзила с худым лицом, исполненным нешуточных

подозрений ко всему человечеству, второй человек в этом приятном заведении. Крепенько же вас приперло, ребята, подумала она, ухмыляясь. Расскажи кому из посвященных — не поверят. ФилСкелет, Кабинетный Фил, теоретик и затворник, собственной персоной несется со всех ног по грудам вонючего мусора, да вдобавок пушкой машет, словно азартный стажер…

— Здорово, шпики, — сказала она дружелюбно. — Все записали, надеюсь.

Отцепила крохотный микрофон, спрятанный под воротом майки, бросила его на кучу мусора. Филипп остановился рядом, дыша так тяжело, словно отмахал десяток миль. Сварливо осведомился:

— Обязательно было его убивать? Марина пожала плечами:

— Както так получилось… А нечего пушкой махать! Не переживай. У вас, я так понимаю, и без того будет чертова уйма клиентов,

— Где коды?

Подняв лицо к небу, Марина задумчиво пошевелила губами. Потом сказала:

— Я так прикидываю, еще в воздухе. Что ты глаза выпучил? Коды лежат в посылке, отправленной надежной экспресспочтой. Посылка адресована в Президентский дворец. Подбери челюсть, Скелет! Все так и обстоит. Вам осталась самая простая работенка — связаться с тем отделом Секретной службы, который подобные посылки бдительно потрошит, и объяснить ситуацию.

— С ума сошла?

— Да ничего подобного! Творчески размышляя над ситуацией, подумала, что президент — последний, кто согласится участвовать в этаком заговоре. Логично?

До него понемногу доходило. Он прямо таки задохнулся от ярости:

— Ты что, кошка дикая, хочешь сказать, что подозревала!..

— Фил, ты неподражаем, — прищурилась Марина. — Почему ты решил, что это твое исключительное право — подозревать всех? Ладно что мы тут топчемся и болтаем о высоких материях? Помоему, нам тут больше нечего делать. Я думаю, тебе вовсе не обязательно заботиться о перетаскивании этой падали, — она кивнула в ту сторожу, где в трогательном единении с дохлой кошкой блестела пара начищенных ботинок. — Нравы в эти местах незатейливые и бесхитростные, ни один абориген не станет бежать в полицию и сообщать о новом жмурике. А крыс тут навалом, и жрут они в три глотки. Только из карманов нужно выгрести все, чтобы не осталось ни малейшей зацепки. Или ты собираешься хоронить его с военным оркестром?

— Перебьется!

— Вот видишь!

— Ты в самом деле отослала коды в Питер?

— Говорю тебе, это самое безопасное место, — сказала Марина. — Ох, и суматоха скоро там начнется!

— Не то слово, — буркнул Филипп.

Отошел, неуклюже пряча пистолет, вполголоса распорядился, и над покойником проворно захлопотали. Вернувшись, постоял рядом, сердито фыркая и бормоча чтото под нос. Сказал" хмуро:

— Старик названивает каждые полчаса. О тебе беспокоится.