Дикарка для Хулигана

— Долго рассказывать предысторию. Егор вчера вернулся из Питера и приехал ко мне. У него температура была под сорок. Короче, вечером так случилось, что теперь о нас в курсе вся моя семья. — трещу на одном дыхании, нервно шагая от угла к углу.

— И как они отреагировали?

Вдох. Выдох. Опираясь на подоконник спиной, закрываю глаза.

— Родители и Тима спокойно. Близнецы затеяли драку, но потом тоже приняли. Но я не об этом. — перевожу дыхание и падаю на кровать. — Егор остался ночевать у нас. Сегодня ему лучше. Мы дома одни. У нас почти дошло до секса, но он передумал. Сказал, что надо ещё время. А я не понимаю, что это изменит. Он же хочет меня. Так какая разница, сегодня или завтра? Я не понимаю его, Лика. Что мне делать?

— Так, Данька, притормози. Главное, не разводи панику. Я понимаю, что ты сейчас расстроена и не можешь мыслить трезво. Отбрось эмоции и подумай сама. Мужчины любят контролировать ситуацию, а у Егора нет такой возможности. Он на чужой территории. Атакованный болезнью. — начинает изъясняться своими любимыми игровыми терминами, но я уже привыкла к ним, поэтому отлично понимаю. — Кому охота так рисковать? Поставь себя на его место. День. Чужой дом. Возможность внезапного прихода твоих. Да если бы всё и случилось… Простынь в крови. — на этих словах меня передёргивает. Как бы я не храбрилась, ожидание боли поднимает откуда-то из глубин подсознания отупляющий страх. Даже когда поднимались в мою комнату, меня трясло. — Плюсани ещё то, что после первого секса надо себя в порядок привести. Да и просто полежать в кровати, а не мчать в душ смывать следы преступления. — подбивает с улыбкой. — Просто доверься ему. Если говорит, что надо время, то дай ему его. Ты же любишь Егора. И он тебя тоже. Поверь моему опыту. Если парень не импотент, но при этом не торопит тебя, то заботится он не о себе, а о тебе. Просто ваше время ещё не пришло. Дай ему возможность быть главным и самому решать, когда настанет ваш момент. Всё, я убежала. Сейчас будет тест. Доверяй своему парню.

Она сбрасывает, а я продолжаю отупело пялиться в экран телефона. Знаю, что подруга права. Я и сама думала о том, что делать это дома не лучшая идея, но просто не хочу больше ждать. Северов и сам этого не хочет. Ну почему тогда?

— Почему? Почему? Почему? — одними губами воздух толкаю.

Растираю зудящие глаза и поднимаюсь. Сворачиваю ноги в позе йога и бездумно копошусь в содержимом галереи. Смотрю наши совместные фотки и видео. Блин, веду себя так, будто мы расстались и у меня ностальгия.

Что за глупости? Надо просто успокоиться.

Глубоко и медленно дышу носом. Сердечная мышца тарахтит где-то в груди, но будто не на своём месте. То в горле давлением убивает, то в животе, вызывая тошноту.

Слышу, как входит Северов, но не отрываю взгляд от экрана, делая вид, что пишу. Не хочу, чтобы он понял, как сильно меня это цепляет. Уже не раз говорил, что девственницы не должны себя так вести. В шутку, конечно, но сейчас от этого не легче. До меня и самой не доходит, почему я так стремлюсь избавиться от этой преграды. Что это между нами изменит? Ладно, если бы у нас дальше поцелуев не заходило, но нет же. Мы все границы дозволенного преступаем. Наверное, в душе я озабоченная проститутка с нимфоманией.

— Надулась? — сипит Егор тихо.

Качнув головой, смотрю ему в глаза. Красные, воспалённые, уставшие. Но за внешней оболочкой столько всего горит, что я начинаю задыхаться.

— С чего бы это? Я понимаю, Егор. Правда. Тебе лучше знать, что и как сделать. Я и так веду себя как какая-то маньячка. Если ты считаешь, что сейчас не время, то я тебе поверю. К тому же тебе реально вчера совсем плохо было. Просто, — не зная, как правильно подобрать слова, отвожу взгляд, — когда ты целуешь меня, когда обнимаешь, когда ласкаешь… В меня будто демон какой-то вселяется, и я не хочу, чтобы ты останавливался. Я не хочу, чтобы нас хоть что-то разделяло. Понимаешь?

В очередной раз и душу перед ним выворачиваю, и все желания и страхи вскрываю.

— Понимаю, Котёнок. Я тоже не хочу. — откидывает мой смартфон на тумбочку и усаживает верхом на себя. Ощущение твёрдой, горячей, подрагивающей плоти в промежности вызывает новый приток желания. — Как никто другой понимаю. И хочу тебя так, как никого никогда не хотел. Мы не заходим дальше, потому что я параноик. Слишком долго я воспринимал своё поведение и заскоки как должное. С одной стороны, я знаю, что в жизни больше не наврежу тебе. А с другой, всё равно боюсь, что мне сорвёт башню, но…

Обрываясь на полуслове, смотрит в стену.

Мы всегда спокойно разговариваем на любые темы, но не всегда это бывает просто. Знаю, что ему сейчас чертовски сложно, поэтому подталкиваю:

— Что, Егор?

— Что изменится за эти несколько дней? — прижимается ближе, касаясь своими губами моих. — Хватит мариноваться. Готова?

Воздух. Мне срочно нужен воздух. Но его нет. Я стараюсь дышать, но как только кислород попадает в горло, испаряется, не добираясь до цели. Дрожь набирает обороты.