Дикарка для Хулигана

— Правда, Дикарка. Он, его невеста и друг. Я никогда тебе не врал, Котёнок. Если бы взяла трубку, то знала бы об этом.

— Она в порядке? — вопрошает водитель, о котором мы напрочь забыли.

— Да. — выдыхает Гора, поднимаясь на ноги. — В порядке. Отойдём. — поймав мой взгляд, тихо просит: — Я отойду на пару минут. Сиди здесь. Пожалуйста. — последнее: и приказ, и мольба.

Глубоко вдыхаю, наблюдая, как Северов о чём-то спорит с мужчиной, но слов я не слышу. Они слишком далеко. Вижу только, как второй активно жестикулирует, указывая на машину. Егор суёт ему деньги, и тот, наконец уходит, продолжая что-то бурчать.

Мой Хулиган устало растирает лицо ладонями и смотрит на меня. Идёт несмело, словно сомневаясь. Опускается передо мной на корточки и мягко берёт в ладони мои руки.

Неужели я опять ошиблась? Он за столько лет встретился с братом, а я закатила скандал? Знаю, у меня и в этот раз был повод, но почему я никогда не даю ему шанса объяснить?

— Веришь, Диана? — сипит полушёпотом, заглядывая мне в глаза.

Как можно не верить, когда он так смотрит?

Опускаю руку ему щёку, медленно проведя по ней пальцами. Он поворачивает голову и прижимается губами.

— Куда ты пропал? Почему не отвечал?

Я должна убедиться, что он меня не предавал. Не могу так просто отпустить.

— Дикарка-Дикарка, — качает головой Гора, — ты правда думаешь, что я могу кого-то трахать после всего? Можешь не верить мне, но услышь. Увидь, Ди. Посмотри в мои глаза. Что ты там видишь? — удерживает пальцами за подбородок, не давая отвернуться и спрятать стыд за муку, которая растекается в глубине его зрачков. Сердечная мышца протяжно воет и замирает. Подворачиваю дрожащие губы. — Там моё сердце, Диана. Там моя сгорающая душа. Ты убиваешь меня своим неверием. Я никогда тебе не врал. Умалчивал, да, но только потому, что привык справляться со всем сам. Я и так перед тобой наизнанку выворачиваюсь. Вскрываю все тайны и раны. Тебе этого мало? — этого много. Слишком. Слёзы скатываются по щекам и разбиваются о мужскую руку. Егор ласково стирает их. — Или ты думаешь, что я всем рассказываю, как отец нас хуярил? Что брат его чуть не убил? Думаешь, об этом хоть кто-то знает? — его голос становится всё глуше. Парень прочищает горло и обнимает меня за спину, толкнув голову себе на плечо. Закапываюсь лицом в его куртку, продолжая безмолвно плакать. — Нет, Ди. Никто. Стал бы я рассказывать тебе всё это, если бы ты не была частью моей жизни? Примчался бы к тебе, только чтобы побыть вместе пару часов, если бы ты не была неотъемлемой частью меня самого? Я бы не стал предлагать жить вместе, если бы всё не было серьёзно. Ты единственная, любимая, ревнивая, психованная истеричка. Я люблю тебя, Диана. Безумно. Нереально. Дико. Люто. Аномально. Я повторяю тебе одно и тоже, хоть и сто раз говорил, что больше не стану этого делать. Ты — лучшее, что случалось в моей жизни. У меня не только физически на других не стоит, но и морально никакого отклика нет. Совсем, малышка. — сильнее давит ладонями на мои лопатки. — Я хочу только тебя. Если бы не вся эта ситуация, то я бы прямо сейчас утащил тебя к себе и трахал до полного изнеможения. Пойми, Диана, что я не стал бы столько времени думать и откладывать наш первый раз, только чтобы потом пойти налево. Ты во всех смыслах охуенная. Твоё тело, отсутствие стыда, смелые действия. Секс с тобой это одуряющий кайф. Я лишил тебя девственности, но ты не визжала и не лежала бревном. Что я могу найти в других, чего нет в тебе? Ничего, малышка.

Он отстраняется и инициирует зрительный контакт, а я могу думать только о том, что его последние слова вызвали воспоминания о том единственном разе и завели меня до состояния вибрирующего на нервных окончаниях напряжения. Одно прикосновение и я взорвусь.

В животе распаляется пламя, а соски морщатся и ноют. Ёрзаю, сильнее сжимая бёдра, а парень довольно ухмыляется и издаёт короткий горловой смешок.

— Уже течёшь, Дикарка? Вот и ещё одно подтверждение того, что на хрен мне никто не нужен. Где я ещё найду деваху, которая заводится от моих слов? М-мм? Меня так от тебя прёт. Вставляет по самое небалуй.

Проводит носом по моей щеке, поднимается и садится на лавочку, прижав меня спиной к груди. Сдавливает руки на животе, скользнув губами по виску.

— Прости, Егор. — шуршу еле слышно, опустив ресницы. Отвлекаюсь от своего возбуждённого состояния, сосредоточиваясь только на том, что сейчас действительно важно. — Я опять психанула, не дав тебе объяснить. Просто когда увидела её…