Дикарка для волка

Гудок локомотива перед отправкой взорвал моё сердце.

Грохнулась на лавку рядом с чёрным волком, положила ладонь на тёплый мохнатый бок и посмотрела в окно. В слабом освещении жёлтых фонарей стоял Марк. Мы не помахали друг другу на прощанье — прощанья не было. Бледный, почти прозрачный, словно призрак он смотрел на меня, а я на него. В голове громом бабахали его слова — «я никогда бы не пошёл на алтарь, если бы знал...». Марк не мог знать. Никто не мог знать.

Господи, как бы я хотела всё исправить, вывернуть прошлое наизнанку…

Поезд тронулся.

Глава 39

Мерный стук колёс успокаивал. Я перестала плакать и копошилась пальцами в шерсти Михея. Смотрела в окно — как и неделю назад, когда мы ехали в Левенрос, там была кромешная тьма. Тогда я подумала — ночь, но теперь стала мудрее, набралась опыта. Между мирами нет времени суток. Возможно, вообще ничего нет, кроме Вселенной… Отец говорил, что она всё слышит и так или иначе даёт нам то, чего хотим. Я хотела всё исправить. Пожалуй, настолько горячего искреннего желания ещё никогда не испытывала.

— Какого чёрта?.. — измученный голос вожака заскрипел в моей голове.

Он попытался подняться, но сил не хватило. Опустив голову мне на колени, закрыл глаза.

— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня, — прошептала. — Я врала тебе, но больше не стану этого делать. Мы едем в мой мир, а Лоу осталась в Левенросе, — на сухой, горячий нос волка капали мои слёзы. — Мы не сможем вернуться, Михей, — всхлипнула. — Этот поезд совершит последний рейс, но о том, чтобы ты уехал на нём обратно, и речи быть не может. Я на рельсы лягу, но не отпущу тебя… Клянусь!

Моей ладони коснулся горячий язык волка.

— Не плачь, Рокси. Поздно плакать.

Метка снова вспыхнула болью, я прикусила губу.

— Ты ненавидишь меня?

— Я люблю тебя.

Сердце звякнуло хрусталём и разлетелось на тысячи осколков. Это не было торжеством. Признание, которое хочет услышать от своего мужчины каждая женщина, не принесло счастья.

Прижалась губами к шерстяной щеке лучшего оборотня во всех мирах. Даже в обличии волка он пах Михеем — сосновым лесом, морозом, Левенросом. Я и сама не знала, как вожак будет жить в Штатах, среди людей. Всё равно что мне попасть в мир, где живут миллиарды Джо…

— Одного не понимаю… — шептала, целуя звериную моду. — Почему ты сдался? — крепко обняла огромную голову, уткнулась носом в мягкую шерсть. — Узнал, что умрёшь, и даже не попытался ничего с этим сделать. Надо бороться. Хотя бы ради Лоу.

— Наверное, я сейчас понял в чём смысл моей жизни. Это не только дочь, но ещё и безумная дикарка, которая не побоялась обвести вокруг пальца меня — оборотня, которого только дурак не опасается. За такой стоит пойти даже в мир людей.

— Как бы я хотела повернуть время назад.

— Что бы ты сделала, окажись в прошлом?

— Не знаю… У меня в голове ни одной стоящей мысли, а в сердце только боль.

— Я верю, что мы ещё вернёмся домой. Не знаю почему, но верю. Ты, главное, приглядывай за мной, чтобы не кидался на людей, когда поправлюсь.

На моих губах мелькнула слабая улыбка — узнаю своего бешенного латиноса.

Задёрнула шторку на окне вагона и закрыла глаза. Думать не хотелось. Хотелось разучиться чувствовать. Хотя бы на время.

Проснулась от того, что через закрытые веки прорывался яркий солнечный свет. Открыв глаза, зажмурилась. Тело затекло, ноги онемели — тяжеленная голова у моего волка. Михей спал. Глубокое дыхание и его тепло манило меня снова нырнуть в сновидение. Я так устала…

Чёрт!

У меня едва глаза не выскочили. Пространство плыло, словно кругом жара, которую человеку точно не пережить. Вагон корёжило, и нас вместе с ним, но неприятных ощущений, кроме страха, это не вызывало. С минуту пялилась на чудо, а потом всё прекратилось. Поезд дёрнулся и остановился.

Приехали. Кажется.

Сразу будить Михея не стала. Осторожно выскользнула из-под мехового «слона» и потянулась. Надо осмотреться и думать, как выбираться отсюда. Сумка с вещами, которую я собрала, осталась в Левенросе. Михею нечего надеть, если он превратится. Прогуляться по городу с волком? Я окинула взглядом чёрного зверя — возможно, сойдёт за большую собаку. Только надо заглянуть в туалет и попытаться отмыть шерсть от крови. Первым делом в ломбард — попытаюсь заложить камешки, которыми плевались эльфийские цветы. Их я предусмотрительно зашила в подкладку своей куртки. Чёрт… В ломбарде спросят документы. Последний раз видела свой паспорт в тот день, когда мы приехали в Левенрос. Он был в рюкзаке, рюкзак вон на той лавке в вагоне…

Что?! Быть не может!