Дикарка для волка (СИ)

Это был голос Михея. Точно… Остальное я не узнавала, не понимала и не осознавала. Обычно мои обмороки проходили стандартно — потеря связи с реальностью, обретение связи с реальностью. Но не сейчас. Я стояла перед зеркалом в комнате вожака, но моё отражение совершенно не напоминало Роксану. Округлив глаза, пошевелила пальцами правой руки — девушка в зеркале не отставала от моих движений. Господь бог! Всё так, словно я попало в чужое тело! В глубоко беременное тело… Не успела смириться ни со своей новой латиноамериканской внешностью, ни с огромным животом, потому что поясницу скрутило от дико боли. Вцепившись в комод, я взвыла.

— Лейла, вот ты где… — в комнату зашёл Михей. — Боги! Что с тобой?

— Не знаю… — прохрипела, задыхаясь. — Спина болит, и живот хватает, — скривилась от боли.

— Идём, — он взял меня под руку и осторожно повёл к двери. — Давай, родная… Вот так, — вожак нянчился со мной словно с ребёнком.

— Михей, что происходит? Скажи… А-а! — ещё одна волна невероятной муки едва не скрутила меня в бараний рог.

— Наша дочь готова появиться на свет, что же ещё? — на лице латиноса ни тени страха.

Оборотень был сосредоточен, собран и готов ко всему. А я — нет!

— Какая дочь?! Михей ты с ума сошел?! 

Спальня кувыркнулась, и я снова полетела в вязкую чёрную пустоту… 

— Тужься! — Акура стояла у кровати, на которой я лежала, и держала меня за руку.

— Что? — попыталась встать, но оказалось, сил нет.

Рухнула на подушку, а шаманка согнула мне ноги в коленях и неразборчиво что-то проворчала. Боже, я рожаю? Как себя чувствует женщина, которая вот-вот станет матерью, я понятия не имела, но подозревала — это оно. По лицу бежали капельки пота, боль была невыносимой — терпеть казалось невозможно.

— Тужься, Лейла! Сейчас! — скомандовала старая волчица.

Почему они называют меня Лейлой? Что происходит?!

Мой ор оставил звон в ушах… Сделала, как велела Акура, и через мгновение комната наполнилась детским плачем. Огромное облегчение и невероятная лёгкость смешались с паникой — мне не хватало воздуха. Дышать невозможно.

— Михей! Михей, сюда! — кричала шаманка, хлеща меня по лицу ладонью.

Бабуля сил не жалела, вот только бодрости это мне не прибавило. Последнее, что я увидела — младенца на её руках и бледного Михея, нависшего надо мной.