Дикарка. Неизвестный маршрут

– Точно. Его тачка. Ты просила, я сказал. Он, такое впечатление, сматываться не намерен, пока вас не найдет...

Нет, но как он ухитряется? – сердито подумала Марина. Мистика какая-то...

– Чердак тут есть, я видела с улицы, – сказала она. – А попасть туда из подъезда можно?

– Ха, из любого... Хоть из этого. Там лесенки.

– Совсем хорошо, – сказала Марина. – Подошли к нему сейчас же кого-нибудь из своих, такого, чтобы смотрелся дурачком. Пусть в темпе проговорится, что видел, как эти две телки тащили на чердак тяжелую сумку. Да наверху и остались. А ему дали за то, что растолковал про ход на чердак, целую десятку... Понял?

– Понять-то понял... А ты что задумала?

– Понятия пока не имею, – улыбнулась Марина. – Там будет видно. Да, в случае чего... Тебе его будет жалко?

– С какой стати? Он тут всех достал...

– Просто отлично, – сказала Марина. – Ну, лети! Если все сделаешь чисто, за мной – ночь пылкой любви, при условии, что чисто вымоешься и резинками запасешься.

– Серьезно?

– А то, – сказала Марина, улыбнувшись ему так, что у парня должно было прийти в движение все подвижное. – Ну, чеши быстренько!

Он кинулся вниз по лестнице, ожесточенно грохоча стоптанными ботинками. Марина вернулась в квартиру, сказала с порога:

– Голубки, сидите пока тихо, а я скоро приду...

И, захлопнув за собой противно взвизгнувшую железную дверь, вышла на площадку. Поднялась на последний этаж, увидела вертикальную ржавую лесенку, уходившую в квадратный люк. Попробовала ее рукой на прочность, удовлетворенно кивнула и проворно взобралась наверх.

На чердаке воняло так, что улица по сравнению с ним казалась парфюмерным магазином, где выставлена продукция лучших фирм. Потемневшие от старости деревянные балки подпирали прохудившуюся во многих местах крышу. Ноги Марины по щиколотку увязли в омерзительном слое чего-то совершенно непонятного, слежавшегося, неопределенного цвета и вида. Она грустно оглядела себя. На ней был тот же наряд скромной студентки, в котором ходила в гости к господину Гукасяну. Знала бы – натянула джинсы и какую-нибудь темную блузку, ну да ничего не поделаешь...

Марина присела на корточки над люком и чутко вслушивалась, пока не раздались уверенные шаги. Человек явно старался как можно меньше шуметь, но порхать призраком все же не умел.

Проворно отбежав от люка метров на десять, она, вздохнув про себя, решительно плюхнулась навзничь в вонючую рухлядь, задрала юбку, расстегнула блузку, стянула трусики до колен и замерла, разбросав руки, вывернув голову набок, зажмурившись. Со стороны – полное впечатление, что девочку отодрали на совесть, и она то ли валяется в беспамятстве, то ли вообще придушена до смерти.

Ржавая лесенка заскрипела. Марина наблюдала сквозь опущенные ресницы.

Человек возник в люке, взмыв над ним на секунду в мастерском прыжке, упал на бок, грамотно перекатился, вскочил, держа пистолет наготове. Судя по ухваткам, волк и в самом деле битый, все проделал правильно.

Света здесь было достаточно, чтобы определить с одного взгляда – никого тут больше нет, кроме лежащей неподвижно расхристанной девки. И он, не теряя времени, направился прямо к Марине, держа пистолет в опущенной руке. Она задержала дыхание. Когда мужчина присел над ней на корточки, вмиг извернулась, ударила коленями в лицо, опрокинув на спину, одновременно выбив у него пистолет.

Вскочила, рывком натянула трусики, чтобы не стесняли свободу движений. Застегнуться не хватило времени. Подхватила пистолет, ударила носком туфельки в горло, чтобы парализовать на короткое время, добавила ребром ладони по виску.

Живенько вывернула карманы легкой светлой куртки. Кожаная обложка с полицейской бляхой, сделанной на американский манер, бумажник, запасная обойма, всякие мелочи, совершенно неинтересные для разведчика...

Когда он, наконец, приподнялся, охая, сел на задницу, вскинул злющие глаза, Марина, уже аккуратно застегнувшись на все пуговицы, как и подобает приличной девушке, сидела на деревянном коробе метрах в пяти от него, на безопасной дистанции, покачивая на ладони трофейный пистолет.

– Добрый день, – сказала она вежливо и доброжелательно. – Давайте знакомиться. Капитан Смородин, уголовная полиция... Документы вроде бы настоящие...

– Они и есть настоящие, – угрюмо бросил капитан.

– Ну, я и говорю... Добротно сделано.

– Между прочим, я все про вас знаю.

– Нет, серьезно? – подняла она брови. – Я и сама про себя всего не знаю, а вот вы так лихо заявляете... Самонадеянность у вас, милый капитан, выше всяких пределов.

– Я имею в виду, мне прекрасно известно, на какое имя у вас паспорт и где вы остановились.

– Ну и что? – безмятежно спросила Марина. – Нет, ну и что? С вами эти знания и умрут в случае чего. Или вы козыряете своей осведомленностью, чтобы удержать меня от опрометчивых решений? Мол, вы оставили на столе конвертик, где все написано? И в случае вашей безвременной кончины его тут же вскроют?

– Предположим.