Дикарка у варваров. Песнь Сумерек (СИ)

— Надеюсь, что так, — комната уже опустела, и Шона тоже поднялся со своего места. — Но ты — чокнутый, а от таких можно ожидать что угодно.

— Говоришь, будто каждый день с такими общаешься, — я тоже подскочила со своей подушки.

— С какими?

— С чокнутыми.

Парень улыбнулся, сверкнув удивительно белыми зубами.

— Не с такими, как ты. Тебе будто действительно жизнь наскучила — одновременно задирать наследников двух ханов.

— И Очир — чей-то наследник? — семеня следом за исполином по переходу, я попыталась заглянуть ему в лицо.

— Он — старший сын хана Северной Орды Унура, младшего брата кагана. — Оюун — его сестра.

— Что-то не заметил сходства, — усмехнулась я. — Она похожа на мать, он — на отца?

— Откуда ты знаешь?

— Догадался, — хрюкнула я. — А ты?

— Что я? — мой собеседник слегка напрягся.

— Почему встал со своего места последним? Тургэн назвал тебя сыном…

— Я не собираюсь говорить об этом с дерзким чужеземцем! — неожиданно гаркнул мой недавний защитник. — Больше не заговаривай об этом, если не хочешь нажить себе ещё одного врага! — и ускорился, явно намереваясь оставить меня позади.

Я не стала догонять его и только крикнула в спину:

— Спасибо, что заступился за меня, я это не забуду!

Но он даже не замедлил шага и вскоре исчез за ближайшим поворотом, а я остановилась и осмотрелась. Тонкие резные стены, больше похожие на перегородки, раздвижные двери и… куда теперь? Не долго думая, просто побрела вперёд. Раза два свернула, следуя за ходом коридора, и вышла в красивый садик с беседками, прудиком и павлинами. Один, прохаживавшийся неподалёку, ни с того, ни с сего пронзительно заверещал и распустил хвост, потряхивая изумурдно-зелёными перьями.

— Принял меня за самку? — хмыкнула я. — Можешь не стараться, павлины мне никогда не нравились. Бесполезные птицы… — и замолчала, заметив тёмную фигуру, мелькнувшую среди деревьев.

* * *

На всякий случай отступила в тень, а неведомый некто, наоборот, вышел на свет, и я только что не зашипела: это был Бяслаг-нойон. Рядом с ним — ещё один разодетый варвар, а за ними несколько вооружённых солдат. Как и предполагал Фа Хи, мерзавец, погубивший стольких невинных и моего Вэя, не был наказан каганом. Но от моей мести ему не уйти! Поглощённый беседой, он меня не видел, но я не сводила с него ненавидящего взгляда… и подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной тяжёлые шаги. Два стражника молча подхватили меня под руки и куда-то поволокли.

— Могу идти сам, просто заблудился! — попыталась вырваться я. — Дворец вашего хана — та ещё мышеловка!

Но мои слова не произвели на стражников никакого впечатления, и я покорилась неизбежному — повисла в их руках, позволив тащить себя. Приволокли меня в… конюшню, где уже толпились мои новые "друзья" — отпрыски хана и его родственников, и несколько халху в простой одежде и с причёсками, как у кагана. Один сунул мне в ладонь поводья гнедой лошадки, и я растерянно покосилась на неё. Верхом ездила два раза в жизни. Первый — на пони, когда мне было лет шесть, второй — с инструктором в прошлом году, когда лучшая подруга Элька начала учиться верховой езде и, рассказывая об этом мне, захлёбывалась от востора. Я тоже загорелась, и родители договорились о пробном уроке, в конце которого я поняла: верховая езда — не моё. А инструктор, замучившийся ловить меня на лету и возвращать в седло, наверняка перекрестился, когда мама сказала, что мы больше не придём…

— Там, откуда ты родом, нет лошадей?

От седла, которое сосредоточенно рассматривала, примеряясь, как лучше в него забраться, я подняла глаза на Шону, гарцующего рядом на сером коне, и хмыкнула:

— Уже перебесился?

— Кто? — не понял он. — Жеребец?

— Ты.

Шона, казалось, растерялся, а потом грозно сдвинул брови.

— Если думаешь, что можешь говорить со мной таким тоном из-за того, что сказал принц Тургэн…

— Очень меня интересует, что говорит твой принц! — перебила я. — И каким "таким" тоном? Нечего выискивать оскорбления там, где их нет. А теперь отойди, попробую забраться на этого Карагёза…

— Его зовут Хуяг.

Уже вдев одну ногу в стремя и занеся другую, чтобы сесть в седло, я прыснула от смеха и выпала из стремени, повиснув на поводьях. Конь дёрнул шеей и недовольно захрапел, а Шона со своим жеребцом даже отступили на несколько шагов.

— Хуяг означает "броня", что в этом смешного?

Но тут к нам подлетел халху, сунувший мне поводья, и, ткнув в меня пальцем, распорядился, безбожно коверкая китайские слова:

— Ты — в лошадь.

— Забирайся в седло, — перевёл Шона и поскакал вперёд — остальные уже унеслись из конюшни.

Стараясь не обращать внимания на презрительный взгляд «наставника», я, кряхтя, вскарабкалась в седло и мысленно взмолилась всем ангелам, чтобы помогли мне вернуться в конюшню с целыми костями. Халху нетерпеливо кивнул на выход, и я дёрнула пятками, понуждая лошадь к галопу.