Дикарка у варваров. Песнь Сумерек

— Напугал до смерти! — раздражённо выдохнула я. — И, как результат, сам поднимаешь с пола подарок, который иначе вручила бы тебе я.

— Подарок? Для меня? — Вэй развернул листок и залип взглядом на рисунке, а губы раздвинулись в глуповатой, но абсолютно счастливой улыбке.

— Получилось не очень, — небрежно дёрнула я плечом. — Но для метания шэнбяо, думаю, сойдёт.

Он оторвался от моего изображения, поднял глаза, и в них мелькнула растроганность.

— Для этого ты сбежала с каллиграфии? Чтобы нарисовать это для меня…

— Нет, решила, что слишком долго жила без наказаний, — съязвила я. — А как ты узнал, где…

Мгновенно оказавшись рядом, Вэй прижал меня к груди, и я забыла, что хотела спросить.

— Спасибо, росинка, всегда буду хранить его, — прошептал он, вдруг наклонился и прильнул губами к моей щеке.

Я вспыхнула до корней волос, хотела отодвинуться, но Вэй после секундного колебания, будто что-то для себя решив, мягко удержал меня.

— Росинка…

Его ладонь легко пробежала по моим волосам, задержалась на щеке, а я… перестала дышать, когда приоткрывшиеся губы гэгэ очень нежно коснулись моих. Поцелуй длился лишь несколько секунд — пока я не пришла в себя и не отпрянула. Сердце стучало, я чувствовала, как пылает лицо… и, кажется, впервые не знала, как себя повести. Вэй мне нравился, очень, и я догадывалась, что чувство взаимно. Но просто не ожидала его проявления сейчас… вот так…

— Напугал тебя? — на щеках Вэя тоже проступил румянец. — Наверное, нужно попросить у тебя прощения, но я хотел это сделать так давно…

— Поцеловать меня? — обрела я дар речи. — Я не испугалась… просто…

— Ты — совсем ещё дитя, — с нежностью улыбнулся он. — Словно хрупкий не распустившийся бутон. Я должен дать тебе время расцвести по-настоящему, прежде чем попрошу принять меня.

— Принять тебя? — вконец смущённая, я растерянно хлопнула глазами. — В смысле…

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Вероятно, моя семья согласится не сразу, но я — единственный сын и никого другого не…

— Ж-женой? — оторопело переспросила я.

Вэй рассмеялся и ласково погладил меня по щеке.

— Говорю же, ещё дитя. Но не бойся, я буду ждать, сколько потребуется. Ты — моя росинка с глазами удивительного цвета. И я хочу смотреть в них до последнего дня моей жизни.

…или до следующего появления голубой кометы. Я рассказывала Вэю о родной реальности и считала, что моё намерение в неё вернуться для него очевидно. Но теперь он говорит о жизни здесь… с ним. Я в смятении потупилась и, наткнувшись взглядом на браслет, невпопад спросила:

— А… что означают уточки?

И снова подняла глаза, когда Вэй, мягко взяв меня за руку, прошептал:

— Моя любимая и я —

Два улыбающихся лица рядом, —

Смотрим на пруд,

Покрытый снегом, и следим

За снующими по нему уточками юаньян.

Пары этих уточек неразлучны на протяжении всей жизни. Они всегда заботятся друг о друге. Зимой, когда другие птицы улетают в тёплые страны, юаньян остаются. Они просто прижимаются друг к другу — и ни снег, ни холодный ветер им не страшны. Украшения с их изображением мужчины дарят своим избранницам. Я выбрал тебя, моя росинка… — его взгляд стал пытливым, он чуть сильнее сжал мою руку, будто спрашивал «А ты — меня?».

Но я молчала, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Неотрывно глядя мне в глаза, Вэй очень легко потянул меня к себе, медленно наклонился к моему лицу, и я… не отстранилась. Тихо выдохнув, закрыла глаза, почувствовала, как его губы бережно коснулись моих… но безмятежную тишину буквально взорвал звон колокола — гулкий, тревожный, отозвавшийся в сознании десятками голосов адептов, словно все заговорили разом. Сильно дёрнувшись, я стукнулась лбом о лоб Вэя. Распахнув глаза, поймала его взгляд, такой же ошарашенный, как и у меня.

— На монастырь напали… — в его голосе слышалось недоверие. — Идём, Юй Лу!

Сломя голову мы понеслись вниз по лестнице. Мне хотелось зажать уши, чтобы не слышать потока возбуждённых голосов. Не понимала, о чём они говорят, понимала только, что всё плохо… и ещё одно слово повторялось снова и снова: халху.

Пробежав по дорожкам, отделявшим Храм Небес от основных строений монастыря, мы выскочили к Храму Восьми Бессмертных, и беспорядочные отголоски чужих мыслей в моём сознании сменили другие, реальные звуки: отдалённый звон оружия и крики. Я невольно замедлила шаг, но Вэй подхватил меня в охапку:

— Не останавливайся, Юй Лу!

— Напали действительно… халху? — выдавила я.

— Да! Бешеные степные псы!

Нам навстречу начали попадаться адепты, растерянные, ошеломлённые…

— Вэй! Юй-Лу! — откуда-то вылетела перепуганная Киу, за ней — Сонг.

— Где Сяо Ци? — коротко бросил Вэй. — Ичэн, Лианг?

— Здесь! — раздался за нашими спинами голос Сяо Ци. — Искали вас, неразлучных уточек! Нужно торопиться! Тьяньши велел всем уйти выше в горы, куда варвары не доберутся, а оттуда тайными тропами можно спуститься к деревне.

— А где Фа Хи? — встревожилась я. — То есть… мастер Фа Хи?

— Все шифу остаются здесь — защищать ворота и переходы, пока остальные не окажутся в безопасности. Нам нужно к Восточным Воротам, оттуда самый короткий путь к улице Белых Облаков!