Дикарка Жасмин

— Кажется, мы наговорились, — тихо сказал он и обнял ее гибкую талию, а горячей ладонью другой руки сжал грудь, нежно мял мягкую плоть, пальцами ласкал сосок.

— Само совершенство, — пробормотал он в ее душистые волосы, потом, наклонившись, взял в рот сосок.

Жасмин закрыла глаза и глубоко вздохнула. Каждое движение его рта отдавалось чувственной дрожью в сокровенных тайниках ее тела. Она ощутила почти что облегчение, когда он, выпрямившись, взял ее на руки и понес к кровати, потом, осторожно положив на пуховую перину, лег рядом и впился в другой сосок. Ласка чуть не заставила ее вскрикнуть.

Язык касался соска, затем принялся исследовать все ее тело.

— Я хочу узнать, какова ты на вкус. — Он спустился ниже от груди к животу и бедрам, потом, перевернув невесту, поднялся от лодыжек к плечам, иногда покусывая тело, отчего она вскрикивала И изгибалась. Снова перевернув ее на спину, он соскользнул с кровати, чтобы поцеловать ее ступни и каждый палец в отдельности, заставив ее захихикать. Потом, поднявшись на кровать, потянулся рукой к треугольнику между ногами, нежные пальцы потирали и гладили его и наконец проникли меж складок плоти к самой чувственной части женского существа.

От нарастающей страсти Жасмин покрылась испариной и дернулась от его прикосновения, вспомнив, как в прошлый раз он пробудил желание и оставил его неудовлетворенным.

— Пожалуйста, — прошептала она и сама вспыхнула от этого слова.

Он продолжал нежно ее ласкать, и она задрожала.

— Откройся мне, — шепнул он и мягко раздвинул бедра, она послушалась, его рыжеватая голова нырнула вниз, он завел ее ноги себе на плечи, потянулся языком к заветному месту.

— Ах, любимая, какая ты сладкая, — простонал он. — Такая сладкая.

Жасмин всхлипнула. Его язык доставил ей долгожданное наслаждение:

— О да, Рован, да, пожалуйста, да! — Она изогнулась от почти физического ощущения боли — такое желание вызвал выжигавший ее нутро язык, и вдруг сотряслась от освободившейся страсти — намного сильнее, чем в первый раз.

— Возьми меня, Рован, — умоляла она. — Я умру, если ты не войдешь в меня!

Он приподнялся на кровати.

— Смотри, что ты сделала со мной, любовь моя. — Его голос болезненно обрушился на нее. — Открой глаза и посмотри, чем я войду в тебя. Тебе будет со мной так хорошо, как ни с одним мужчиной. Посмотри на меня!

Несмотря на захлестнувшее ее желание, она открыла глаза и чуть не вскрикнула от радости — настолько велико было то, что она увидела. Не испугавшись, она протянула руку и помогла Ровану войти в самые глубины своего существа. С криком он погрузился в нее, ощущая сопротивление ее молодого тела и в то же время чувствуя, как она открывает ему путь все дальше и дальше. Он отстранился, почти выйдя наружу и начал все сначала, пока они оба не вскрикнули, вознесенные на небеса и низвергнутые в глубины вырвавшейся страсти.

Жасмин искусала губу, и он чувствовал вкус ее крови, ее ногти варварски раздирали его спину. Он переполнил ее до предела, страсть сотрясала ее разгоряченное тело. Она едва могла дышать, отчаянно хватая воздух ртом и чувствуя, как нарастает напряжение внутри, но внезапно наступило облегчение.

Чувствуя, как трепещет Жасмин от наслаждения, Рован не мог уже сдерживаться, и семя бурным потоком вырвалось наружу, засеивая ее тайный сад в судорогах экстаза. От облегчения и счастья Жасмин разрыдалась. Обняв, Рован прижал ее к себе. Говорить было не о чем: они испытали страсть, доступную немногим любовникам, и были достаточно опытны, чтобы это понять.

— Не знаю, смогу ли я перенести такое еще раз, — наконец произнесла Жасмин. — Ты — несравнимый любовник.

Таких у меня не было никогда!

— А Гленкирк? — вырвалось у него, но он уже проклинал себя за это. Что с ним случилось? Нельзя позволять ревности себя пожирать. Так он ее оттолкнет.

— Даже Гленкирк, — понимающе ответила она, желая его ободрить. — У него нет ни твоего опыта, ни других весьма существенных преимуществ. — Она усмехнулась, и рука скользнула ему между ног. — Мой аппетит, дорогой муж, нисколько не уменьшился, а только возрос.

— Ты слишком мудра, чтобы не знать — даже лучшему из любовников требуется отдых, — улыбнулся он.

Вместо ответа она выбралась из спутанных простыней и нашла у камина тазик и кувшин с водой. Налив в тазик воды, она намочила свою рубашку и отерла мужа.

— В Индии мы всегда держали рядом с кроватью тазик с ароматизированной водой и с полдюжины полотенец для любви, — ответила Жасмин на его удивленный взгляд. — Это помогает любовникам восстановить силы. — Окончив работу, она встала на колени рядом с ним и взяла в рот его член.

От неожиданности Рован Линдли вскрикнул, но был уже не способен, да и не хотел остановить Жасмин.

— Боже! — простонал он, не веря, что ее язык так быстро мог его возбудить. В нем вновь проснулось болезненное желание обладать этой удивительной женщиной — его будущей женой. Он грубо оттолкнул ее и бросил на кровать — она закричала от удовольствия. В этот раз они не щадили друг друга, позволяя раскаленной добела страсти обжечь их души.