Дикарка Жасмин

— Сладостная, сладостная! — шептал он, прижавшись губами к ее плоти. Она выгнулась навстречу, требовательная в своей страсти, разгоревшейся сверх всякой меры и доставлявшей невиданное удовольствие. Она любила Ямал-хана первой девической любовью. Она любила Рована Линдли любовью женщины. Генри Стюарта она не любила, но он был ей нужен. Нужна была эта страсть. И она получит ее. Или умрет!

Принц больше ее не сжимал. Поднявшись, он положил ее всю на кровать. Потом она почувствовала на себе его сильное тело, почувствовала, как он проникает в нее, и рванулась навстречу. С каждым толчком он входил в нее все глубже и глубже, неистово переполняя ее всю. Жасмин закричала. Не удовлетворившись, он снова и снова приводил ее в экстаз, проваливаясь вместе с ней в сладостную пропасть.

Придя в себя в ее уютных объятиях, он наконец проговорил:

— Мадам, вы достойны быть любовницей короля. — И рассмеялся, услышав ответ.

— И вы, ваше высочество, вполне достойны быть любовником принцессы из императорского дома Могола.

— Будем считать это решенным делом? — спросил Генри Стюарт.

— Да, милорд, я буду твоей. Но ты, Хэл, должен сохранять мне верность.

— А если не буду? — лукаво спросил он.

— Тогда и я не останусь тебе верной, — серьезно ответила Жасмин. — Я помню, что когда-нибудь ты станешь английским королем, Хэл. Но и ты не забывай, что я рождена принцессой. Разве есть на свете женщина лучше меня? Нет! А ты меня лишь опозоришь. Я этого не перенесу, милорд.

— Но однажды мне придется обзавестись женой, — проговорил Генри Стюарт.

— Жена есть жена, — согласилась Жасмин. — Жену я тебе прощу.

Пораженный принц снова рассмеялся;

— Дорогая моя! Я тебя просто обожаю! Никто еще на свете не мог так рассмешить меня и так ответить на мою страсть. Поклянись, что никогда меня не оставишь, любовь моя.

Она посмотрела ему в глаза. «Какой же он ласковый», — подумала она. Если она станет официальной любовницей принца, вопрос о браке отпадет сам собой. Сделавшись его, она останется сама себе госпожой.

— Я никогда не оставлю тебя, Хэл, — успокоила она Генри Стюарта. — Конечно, если ты не перестанешь меня желать.

— Не перестану. — Он был совершенно серьезен. — Даже не представляю, как я жил без тебя, любовь моя.

— Тогда все и вправду решено, — заключила она.

Глава 19

После нескольких месяцев отсутствия граф Гленкирк вернулся ко двору. Он ездил в Шотландию осматривать свои огромные владения. Становилось все труднее и труднее служить Якову Стюарту и блюсти собственные интересы. Гленкирк — его родное поместье без Изабеллы и детей приходило в запустение. Его мучили воспоминания: и не только о жене и семье, но о родителях, бабушке с дедушкой и даже легендарной прапрабабушке Джанет Лесли, о которой в округе вспоминали до сих пор. Но все они давно ушли, и в своем доме он был одинок. А чувствовать себя одиноким он не любил.

Он понимал, что нужно жениться вновь. Братья и сестры постоянно побуждали его к этому. Длинные серьезные письма присылала из Италии мать, где она жила со вторым мужем. Она умоляла сына найти жену. Раз в год из Америки писал отец, где обосновался с новой женой и детьми. И он убеждал сына жениться, хотя бы из чувства долга к родному Гленкирку.

Письма отца особенно раздражали графа. Патрик Лесли уехал, оставив семью, чтобы повидать мир. Когда пришло сообщение, что корабль утонул, они решили, что он погиб. Но он остался жив, хотя так и не сообщил им об этом. Симпатичный, но испорченный человек, он продолжал знакомиться с миром, а десять лет назад тайно вернулся домой, неожиданно поставив старшего сына и наследника перед фактом своего существования.

Он вовсе не хотел возвращаться к прежней жизни и испытал явное облегчение, когда понял, что ему это не грозит. Его спасение сын обещал сохранить в тайне, и с тех пор бывший граф Гленкирк постоянно поддерживал и ним связь, ежегодно отправляя письма.

После смерти Изабеллы и детей отец сочувственно отнесся к сыну, но с тех пор начал ему надоедать советами по поводу женитьбы и напоминаниями о долге перед семьей. Настойчивее же всего уговаривали братья Колин и Роберт, которым не хотелось, чтобы ответственность за Гленкирк легла на них.

— Должна же быть какая-нибудь женщина, которую ты бы согласился взять в жены и сделать матерью своих детей, — сказал ему накануне отъезда в Англию Колин Лесли. — Ведь не была же Изабелла величайшей любовью всей твоей жизни. Да и сколько времени прошло с тех пор, как она и дети умерли?

— Да, — задумчиво подхватил Роберт Лесли, — пора тебе жениться и родить наследников. Если уж в Шотландии тебе никто не подходит, присмотри женщину при английском дворе. Мы согласимся на любую — была бы крепкой и здоровой. Пусть хоть англичанка!