Дикие

Джонатан раздал ломтики сушеной рыбы и понемногу воды, потом сказал:

— Я хочу, чтобы вы все заняли свои места на плоту. Нам придется провести на нем еще несколько часов до того, как нас поднимет и понесет течением. Но я хочу, чтобы вы сели на плот сейчас и вели себя так, словно мы уже в открытом море. Приготовьтесь сидеть в тесноте, приготовьтесь быть особенно осторожными, так чтобы не стукнуть чем-нибудь по борту. Приготовьтесь сидеть не двигаясь, приготовьтесь к тому, что плот может оказаться неподатливым.

— А как насчет этих скрещенных перекладин? — спросила Кэри.

— В воде все бревна могут немного сдвинуться. — Было невозможно, да и не нужно накрепко привязывать бревна друг к другу, поскольку от этого плот мог быстрее разбиться. Джонатан не знал, как долго продержится плот, и не упоминал об этом, чтобы не волновать женщин. Он рискнул понадеяться, что они доберутся до нужного места раньше, чем плот рассыплется.

Женщины сидели на плоту в напряженном ожидании, дрожа от возбуждения и усталости.

Появилась луна.

Море медленно начало подкрадываться к берегу. Вода коснулась плота и отступила. Джонатан произнес:

— Пэтти, иди спусти Сюзи с дерева. Она, наверное, не хотела бы пропустить путешествие.

Когда Сюзи и Пэтти взобрались на борт, передняя часть плота была уже на два дюйма под водой.

Женщины были слишком взволнованы, чтобы разговаривать. Анни и Сильвана молча молились за безопасное путешествие. Джонатана беспокоила мысль о необходимость правильно распределить вес на плоту, когда он сдвинется с песка.

Темная вода тихо окружила плот.

С ожиданием нарастало возбуждение. Хотя все они как-то ощущали, что ясно различимы в этот момент, сейчас они положились на судьбу. И на «М-16» в руке у Джонатана. При приближении же к проходу между рифов оружие должно было стать заботой Анни, потому что все внимание Джонатана будет занято плотом.

Три птицы черными тенями пролетели под луной. Море выглядело бесконечным серебряным озером. За ними серебряной стеной вставал утес, под которым шумел серебряный водопад. На вершине утеса пальмовые деревья образовали черно-серебристый полог, раскачивая оперением своих верхушек.

Сквозь раскаты водопада и шум прибоя, вздымавшегося прямо за ними, Сюзи взволнованно и резко крикнула шепотом:

— Джонатан, мои ноги и мой зад под водой.

— Не волнуйся, — прошептал он. — Мы можем быть затоплены спереди, пока нас не поднимет водой с тыла.

Никто ничего не говорил. Потихоньку все они оказались сидящими в воде.

Джонатан произнес:

— Может быть, нам сойти, чтобы дать ему возможность поплыть? — Все они соскочили с плота и встали по икры в воде, погружаясь тапочками с песчаное дно. Джонатан предположил: — Может, он прилип к чему-нибудь. Подтолкните его осторожно.

Все они старались протолкнуть плот в сторону моря, но безуспешно. Он словно встал на цементный якорь.

Маленькая группа изумленно смотрела, как в лунном свете плот медленно исчезал под водой. Море начинало плескаться около их снаряжения.

— Этот чертов плот не хочет плыть! — крикнула Сюзи.

Кэри повернулась к Джонатану.

— Я полагаю, вы проверили, плавают ли пальмовые деревья, Джонатан?

Они устало развязали или разрезали веревки, крепившие их снаряжение и поволокли его с уже залитого водой плота к полоске грязной сухой растительности у верхней кромки пляжа, куда обычно не достигал прилив.

Усевшись при свете луны, они принялись плакать.

Сквозь слезы Анни подумала: «До сих пор это самое худшее, что произошло с нами. Мы не должны были позволять себе надеяться. Это было нашей ошибкой». С другой стороны, именно надежда поддерживала их последние несколько дней, пока они тащились под палящим солнцем, проявляя больше сил и выдержки, чем сами считали для себя возможным.

— Я не могу сидеть здесь всю ночь, наконец сказал Джонатан. — Давайте вернемся в лагерь.

— А я могу сидеть здесь всю ночь! — яростно выкрикнула Сюзи. — Какая разница, где нас сожрут живьем комары и москиты здесь или там? И почему мы должны тебя слушаться? Ты изображал, что знаешь обо всем. Ты втянул нас в эту авантюру, мистер Болтливый Философ!

Остальные женщины присоединились к ней всхлипывающим, разочарованным хором.

Несколько раз Джонатан повторил, что ему очень жаль, но их боль, усталость и раздражение вскоре вылились в сплошной поток обвинений.

— Я делал все, что мог! — в конце концов не выдержал он. — Если бы я не взорвал свой катер, вас, вероятно, уже не было бы в живых. У вас не было никаких идей. Только потому что я мужчина, вы ожидали, что я знаю абсолютно все, возьму на себя ответственность за вас и буду виноват перед вами в любой проклятой мелочи, которая пойдет не так, как надо! — Он поднялся на ноги. — Все, мне осточертело быть добрым папочкой. Пусть одна из вас займет мое место, и посмотрим, как вам это понравится! — он сердито посмотрел на плачущих женщин. — Я увольняюсь сию же минуту! Считайте, что вы со мной в разводе. Я ухожу.

Он бросил короткий взгляд на то место, где волны лениво накатывались на плот, повернулся к женщинам спиной и пошел вдоль пляжа.

Кэри выпрямилась.