Дикие

Дрожа, она перекинула конец ротанговой веревки через второй плотик и набросила его на себя, так что теперь две трети ялика оказались под бамбуковой крышей. Но подстилки не были водонепроницаемыми, и дождь просачивался сквозь щели, как струи горных потоков.

Когда спустилась ночь, Пэтти замерзла так же, как и промокла, словно плавала в море, вместо того чтобы подскакивать в лодчонке на волнах. Она подумала, не будет ли шторм бушевать всю ночь. Было очень даже похоже, что так. Она подумала о том, что будет, если она заснет? Тогда она не узнает, если лодка сорвется с привязи. Что же ей делать? Может, ей надо бросить ялик — подпрыгнуть и ухватиться за ветви над головой, вскарабкаться по суку, а затем пробраться к стволу? Или, может, ей надо рискнуть и остаться в лодке, где ее могло унести в море, где верткий ялик может зачерпнуть воду и затонуть!

Пэтти неохотно напомнила себе, что все их снаряжение для побега находится здесь, в лодке. С полным безразличием она с трудом натянула спасательный пояс.

Среда, 13 марта 1985 года

Пэтти открыла глаза. Первой ее реакцией было удивление, почему она промокла до костей, и что это за плеск вокруг. Второй мыслью было облегчение. Она была все еще жива и все еще находилась в лодке — а лодка до половины была полна воды.

Шторм прошел.

Пэтти слышала, как мелкие волны успокаивающе плещут о борт ялика. Она почувствовала такое мирное покачивание под ней — словно кто-то качал колыбель. Она с трудом пошевелила левой рукой, решая во сколько лет может начаться ревматизм, и посмотрела на часы.

Восемь утра.

С той первой ночи в пещере она еще никогда не бывала так голодна. Онемевшими пальцами она развязала узел на ротанговой веревке, подняла измочаленную подстилку и выглянула наружу. Море все еще выглядело хмурым, небо казалось отсыревшим. Поднимавшиеся с обеих сторон утесы поблескивали, облитые водой, листья деревьев сияли, роняя капли. Устье речки все еще было в тени, но она видела, что солнце освещает листву, за которой виднеется голубое небо.

Пэтти глотнула солдатского рома и медленно прожевала ломтики копченой рыбы. Затем она справила нужду в ковш, вылила его и принялась использовать черпак по назначению.

Она чертовски надеялась, что остальные женщины уже направляются к ней.

Деревня Катанга находилась вдоль северного берега реки Катанга. Хижины, крытые листьями, использовались только для сна и стояли на восьми столбах. Забираться в них надо было по деревянным лестницам, плетенным из ветвей. Насколько могли припомнить жители деревни, прилив никогда не поднимался до уровня хижин. Хозяева хижин жили и работали в тени под домами.

В десять утра 13 марта большинство женщин из деревни или сгоняли свиней, или ухаживали за огородами, разрушенными грозой. Все в деревне было спокойно, только дети шумели под хижинами. На них иногда покрикивала одна из беззубых старух — они чинили рыболовные сети, перемешивали овощи в больших деревянных сосудах или плели ротанговые веревки, чтобы потом изготовить сети.

Казалось, крики играющих детей не нарушали спокойствия мужчин деревни. Они дремали в тени возле хижин в компании собак неизвестного происхождения, анемичных кур и молодой женщины, сонно кормившей грудью поросенка-сосунка. Лулуаи сонно переменил положение в тени. После грозы надо было многое чинить. Он еще не решил, с чего начать. Забор вокруг места, где содержались свиньи, требовал немедленной починки, но чинить такой забор — дело очень серьезное. С другой стороны, если забор не починить немедленно, свиньи проберутся в огород и учинят там еще больший беспорядок. Наверное, скоро они примутся за работу. Он зевнул и медленно почесал за ухом.

Молчание было нарушено низким отдаленным гудением. Было похоже, что где-то летит большой комар. Когда шум приблизился, люди подняли головы.

Красный вертолет «Белл-206» появился из-за мыса и направился прямо к деревне.

Лулуаи громко позвал остальных мужчин, которые поднялись на ноги. Без всякий приказаний мальчишки бросились в хижины и возвратились с деревянными дубинками и копьями, которые они тут же сунули в руки своих отцов. Охваченные ужасом дети и женщины поспешили спрятаться за линию вооруженных мужчин, вставших с обеих сторон от лулуаи. На Пауи деревенский староста должен вести своих людей вперед в случае опасности, а иначе он теряет свою должность. Вся деревня, настороженно молча, наблюдала, как вертолет накренился и стал снижаться к избитой грязной площадке на берегу реки, где были вытащены из воды выдолбленные каноэ.

Ветер, поднятый вращением лопастей вертолета, взметнул вверх сухие листья и обломал ветви эвкалиптовых деревьев, которые обрамляли опушку. Это было похоже на ураган, свирепствующий во время циклона.

Вертолет осторожно приземлился, и вращение лопастей замедлилось. Три чернокожих пассажира были в военной форме. Один из них был полковник Борда.

Сжав в руке винтовку, полковник спрыгнул вниз из кабины, как только прекратилось вращение винта. После приветствий, которыми они обменялись с помощью переводчика, полковник Борда объявил, кто к ним прилетел.