Дикие

Я растерялся окончательно, заткнулся. Волк внутри замер, такой же потерянный, как и я. А Саманта плакала, вздрагивали плечи, сильнее натягивалась ткань футболки, громче и громче становилось ее дыхание, руки, стискивающие одежду холоднее.

А я продолжал гладить ее по узкой спине, чувствуя всхлипы всем телом. Каждый долбанный всхлип. Как битое стекло в ладонях.

Не знаю, сколько мы так простояли, но в какой-то момент мне показалось, что я ощутил чей-то взгляд. Я поднял голову от макушки девушки и столкнулся глазами с Кристин.

Она стояла дальше, глубже и смотрела немного озадаченно, немного нахмурившись на нас двоих. На меня и на Саманту в моих руках.

И Крис была обнаженной, абсолютно голой. Пробивающиеся сквозь деревья лучи солнца окутали фигуру волчицы, витиеватые, узкие тени лежали на бедрах, высокой груди, длинной шее. Укрывали руки, будто паутиной, путались в распущенных, растрепанных волосах, касались нежной кожи. Пылинки танцевали вокруг нее. Фарфоровая кожа, сочная зелень листвы, тени, шершавая, темная кора деревьев, волосы, окрасившиеся под солнцем в золотой.

К ней хотелось подойти и увлечь на траву, подмять под себя, насладиться, вкусить. Она не была нереальной, не была идеальной, даже наоборот. Но она была мечтой. Самым горячим, пошлым желанием. Эротической фантазией, от которой сносило крышу.

Я пожирал ее взглядом, прожигал, смотрел и никак не мог прийти в себя, рассматривал жадно и нетерпеливо каждый участок тела, каждую деталь, которую только мог увидеть с такого расстояния.

А потом заглянул девушке в глаза.

Хэнсон словно очнулась, какое-то непонятное выражение мелькнуло у волчицы на лице. Она повернулась стремительно спиной, обернулась и скрылась в лесу. Сбежала. 

Улыбка растянула мои губы.

Не понравилось увиденное, малышка Хэнсон? Очень надеюсь, что да.

Глава 16

Маркус Джефферсон

- Марк, пойдем? – Крис остановилась у моего столика. – Я на сегодня закончила.

Она протягивала мне руку. Стояла и смотрела в ожидании. Это значит, что между нами мир? Или нет? И чего от нее хотел ублюдок Конард? Как долго они вместе были там? И почему в зал она вернулась не через кухню?

- Чего хотел от тебя Макклин? – спросил, поднимаясь на ноги. Первый из бесчисленных вопросов и далеко не самый главный. Я просто никак не мог понять, в каком она настроении.

- Чтобы я вышла дополнительно, - пробормотала Хэнсон, пробираясь к выходу. – И давай не будем о Макклине, ладно?

- Крис? – позвал я, останавливаясь. Ее ладонь в моей руке была холодной, волчица внутри почему-то нервничала.

- Что? – девушка неохотно обернулась, скользнула по мне взглядом, заправила свободной рукой за ухо прядь волос. Она не смотрела на меня, выглядела рассеянной и растерянной, почему-то мне показалось, что в ее собственных глазах стоят слезы.

Твою ж…

«Берлога» отвратительное место для подобных разговоров. Она вообще отвратительное место для любых разговоров.

- Поехали на наше место? - улыбнулся вместо того, чтобы действительно сказать то, что собирался.

- Сегодня? – почему-то прошептала Хэнсон. Прошептала так тихо, что не будь я оборотнем наверняка бы не услышал. Ее взгляд стал каким-то странным, почти болезненным.

Мы остановились у выхода, мимо нас сновали посетители, официанты, гремела музыка, шипело пиво в бокалах, звенела посуда, кто-то громко смеялся за самым дальним от нас столиком, мягко струился приглушенный свет.

А я не понимал, что происходит.

Держал Крис за руку и ни черта не понимал.

Дебил, да она же просто устала.

- Ты устала? – спросил.

- Да, - Кристин как-то неловко, поспешно кивнула. – Прости, но вечер был долгим и…

Разговор не клеился. Вообще, в последнее время у нас мало что клеилось. Арт прав, даже время вместе проводить не получается. Все через задницу.

- Пойдем, - я толкнул дверь, выходя на улицу и оставляя за ней шум и запахи бара. Здесь, за стенами помоечной забегаловки, дышалось и думалось легче.

На улице было пусто и тихо.  Только шуршал слева пакет, зацепившийся за ветку дерева.

Всю дорогу до дома Кристин так и не произнесла ни слова. Взгляд был рассеянным, она почти не двигалась, просидела все время в одной позе так, будто стоит ей пошевелиться, и случится что-то непоправимое.

Я заглушил мотор перед ее домом, выключил фары, снял руки с руля. Нам надо было поговорить. О многом. В том числе и о моем поведении.

- Крис, я…

- Давай не сегодня, ладно? – она потянула на себя ручку двери. – Я устала, - и вышла из машины. Почему-то меня не покидало чувство, что это было бегство. Очень-очень походило на бегство. Вот только от кого она бежит, у меня тоже понять не получалось. Как-то все… не так. Мне очень не хватало прежнего Головастика – беззаботной, смешной девчонки, с которой так здорово резаться в видеоигры, грызть попкорн и яблоки в карамели, забираться в самую дальнюю чащу и бегать наперегонки.

Черт!

Когда она успела так измениться? Когда успела так вырасти? Неужели я так ее напугал?

Я снова завел двигатель, оставил машину у собственного дома, а сам, стоило выйти из тачки, обернулся и метнулся в лес.