Дикие

От этих мыслей сердце Семы Кулака возбужденно забилось, предвкушение скорого куша дурным хмелем наполнило голову. Это был шанс, который не следовало упускать ни в коем случае! Нет худа без добра, и именно сегодняшний разгром мог стать поворотным пунктом в его жизни. Конечно, будет не просто продать добытые из сейфа побрякушки, но даже десятой части того, что сумеет он выручить, хватит на всю оставшуюся жизнь. И не только на хлеб с маслом, но и на дом с дорогими машинами, на красивых девочек, на создание собственной торговой фирмы. Как ни крути, а мозги у Семы Кулака имелись, и собственную выгоду он умел блюсти всегда, - значит, и олигархом местного розлива наверняка сумеет стать. Почему бы и нет? Были бы, как говорится, деньги, а деньги, похоже, плыли в его руки сами…

Тяжелая очередь распорола тишину, ударив по крыше амбара. Сему подвела не жадность, - его подвело отсутствие элементарной боевой подготовки. Он умел жать на курки, умел целиться и все-таки особенностей крупнокалиберных пулеметов не знал. Первые же выстрелы подбросили тяжеленный пулемет вверх, заставив очередь скользнуть в стороне от ползущего по крыше Атамана. Расстояние не превышало пятидесяти метров, и все-таки Сема промазал. Испугавшись, что упустит куш, он навалился на пулемет всем телом, попытался прижать непокорную очередь к мечущейся внизу фигурке. Но пули, словно заколдованные, стегали по доскам справа и слева от Атамана, не причиняя ему ни малейшего вреда. Сема Кулак и не заметил, как хрипло закричал. Но не от ярости, а от отчаяния. Удача была чрезвычайно близко, но она уходила от него, заставляя Атамана совершать гигантские прыжки, вновь и вновь нырять под свистящий металл. Пулемет продолжал сотрясаться от злобных судорог, десятками выплевывая тяжелые пули, и когда приземлившаяся на посадки фигурка Атамана вертляво упала возле ржавого бака с водой, Сема Кулак не удержался от радостного всхлипа. Сбросив с вышки веревочную лестницу, он бельчонком скатился вниз, шумно дыша, бросился по направлению к лежащему. Он понимал, что на выстрелы вот-вот могли прибежать чужаки, а потому следовало спешить.

Уже через каких-нибудь полминуты он подбежал к распластанному телу. Крови и ран видно не было, однако «Корд» - это не рогатка и не детская пукалка, и потому Сема Кулак допустил вторую роковую ошибку: он даже не стал проверять жизнеспособность Атамана, сразу потянувшись за лежащей на земле сумкой. Секунда, когда он схватил тоненький ремешок, стала его последней секундой. «Мертвый Атаман» неожиданно вскинул ногу, ударив его в лицо, тут же привстал, вонзив свои железные пальцы в шею послушника. К слову сказать, подобное он проделывал уже не впервые. Главарь лесной банды умел убивать голыми руками, - более того, умел пронзать тела противников пальцами, вырывая глаза и ребра, ломая ключицы и плюща внутренние органы. Нечто подобное произошло и сейчас. В то время, как указательный палец, пробив кадык Семы, ворочался в шее, сгибаясь болезненным крючком, большим и средним пальцами Атаман сдавливал шею послушника, словно тисками. Руки Семы тщетно скользили по душащим его рукам, но все было тщетно. Он даже не мог хрипеть, - Атаман лишил его и этой возможности. Сознание рыбешкой металось в голове послушника, норовя вот-вот выскользнуть. Смерть спускалась к Семе Кулаку в своем обычном пугающем облике…

Совершив еще одно усилие, полковник выпустил обмякшее тело бандита, брезгливо вытер окровавленные пальцы о рубаху мертвеца.

- За что же ты его так?…