Дикие дни

– А что бы ты сказал на его месте? – спросил Блок.

– Сказал бы, что я ночной дельтапланерист, с курса сбился, – не задумываясь, ответил дед Спиридон.

– Откуда здесь дельтапланерист? – усмехнулся Блок.

– А машина откуда? – парировал дед Спиридон. – Да тут, поди, уже лет десять никто не ездит, кроме Рушана! Да и тот только на своем тракторе.

Блок снова усмехнулся, но на этот раз ничего не сказал.

– Да выгляните же кто из дома, люди добрые!

– Ладно, мой выход.

Дед Спиридон надел овчинный тулуп, запахнулся как следует и подпоясался солдатским ремнем с блеклой желтой пряжкой со звездой.

– Бейсболка, – напомнил Соломон.

– Точно!

Дед Спиридон кинул бейсболку на стол и натянул вместо нее вылинявший заячий треух, оба клапана которого болтались по сторонам, будто уши больного кролика.

– Ну как, похож я на аборигена?

Дед Спиридон скроил дурацкую физиономию. Разве что только язык изо рта не вывалил. А так, типичный деревенский дурачок.

Димон показал большой палец. Остальным, судя по усмешкам, перевоплощение деда Спиридона тоже понравилось.

– Ну, я пошел!

Дед Спиридон поддернул ремень и, старательно прихрамывая на левую ногу, направился в сени.

Опередив его, Димон, с автоматам в руках, занял место возле двери, ведущей на крыльцо. Обменявшись взглядами с дедом Спиридоном, Димон отодвинул засов, чуть приоткрыл дверь и выглянул на двор.

Незваный гость стоял у калитки. Высокого роста, широкоплечий. Лицо самое обыкновенное: широкий подбородок, маленький нос, скулы почти не выступают – вполне мог сойти за местного. Одет в черную куртку в стиле «милитари», похожую на бушлат. На голове черная лыжная шапочка. На правом плече ремень, а сумки под локтем не видно. Значит, автомат за спиной. Наверное, короткоствольный, с откидным прикладом.

– Хозяева!.. – снова затянул свою песню незваный гость.

Димон толкнул дверь ногой. И дед Спиридон, будто чертик из шкатулки, выскочил на крыльцо.

– Чаво нада! – совершенно нехарактерным для него пронзительно высоким голосом закричал дед Спиридон.

Димон придержал закрывающуюся дверь носком ботинка, чтобы видеть, что происходит на крыльце.

– Добрый вечер, – радостно заулыбался гость. – Я уж думал, тут вообще ни одной живой души. А потому увидел свет в вашем окошке…

– А ты хто такой? – не сходя с крыльца, недовольно буркнул дед Спиридон.

– Каретников. Николай Васильевич Каретников, – представился гость.

– И че мне с того? – выпятил подбородок дед Спиридон.

– У меня тут неподалеку машина заглохла, – человек, назвавшийся Каретниковым, махнул рукой куда-то себе за спину. – В ней жена и трехлетняя дочка…

– А че тебя в нашу глухомань-то занесло? – вновь перебил говорившего дед Спиридон. – Вместе с женой и трехлетней дочкой?

– С пути сбился! – развел руками приезжий.

– Че, машину купил, а денег на навигатор пожалел? – усмехнулся дед Спиридон.

– Ну, вроде того, – смущенно улыбнулся Каретников.

– Куды ехал-то?

– В Шелкаево.

– Это где же?

– Ну… – Каретников замялся. Видно, на названии мест, куда он ехал, его легенда заканчивалась. – Да где-то здесь, неподалеку…

– Нету тут такой деревни, – уверенно заявил дед Спиридон, хотя и сам понятия не имел о местной географии.

– Слушайте, куда ехать, я завтра сам разберусь, – недовольно поморщился гость. – Позвольте нам у вас переночевать. А то ведь мороз, машина скоро выстудится… Я хотел автосервис вызвать, но мобильник не ловит…

– Совсем сдурел! – Дед Спиридон хохотнул и сплюнул через перила, искренне надеясь, что попал на прячущегося внизу альтера. – Какой тут, к лешему, автосервис? Када был колхоз, Влас работал в кузнице – он бы твой драндулет враз запустил! Да только теперь – ни колхоза, ни Власа. – Дед Спиридон с сожалением развел руками. – Ничаво нету. Ничаво и никаво. Куды ни глянь – всюду один сюрреализм!

Такой ответ озадачил Каретникова.

– Мне кажется, мы говорим о разном, – не очень уверенно произнес он.

– У тебя заглохла машина, – дед Спиридон указал пальцем на гостя.

– Верно, – улыбнулся тот.

– И ты хошь заночевать у меня в доме.

– Я готов заплатить…

– А, как-нибудь сочтемся, – махнул рукой дед Спиридон. – Давай, заходи!

Он повернулся к двери, как будто собрался вернуться в дом.

– Постойте! – окликнул его Каретников. – У меня жена и трехлетняя дочь…

– Ну, дык веди их! – скомандовал дед Спиридон.

– Я один не смогу!

– Это почему же? – недоуменно посмотрел на него дед Спиридон.

– Дорогу занесло… Я и сюда-то еле дошел… Мне нужна помощь…

– Не-а, – мотнул головой дед Спиридон. – Я с тобой не пойду. Может, нет у тя ни жены, ни трехлетней дочки. Может, ты маньяк какой. Нарочно заманишь меня к своей машине, звизданешь монтировкой по башке и сунешь в багажник, шобы патом совершить непотребство какое мерзкое, строго осуждаемое церковью нашей православной и партией нашей, единой и нерушимой. Партия мне, в общем, по фигу, но вот церковные заповеди я чту свято. Так-то!

Каретников, видно, понял, что договориться со строптивым дедом не удастся. Поэтому он отрывисто крикнул:

– Федор!