Дикие гены. О скрытой жизни внутри нас

Столкнувшись с подобной проблемой, наши предки, видимо, сильно опечалились, поскольку дефицит витамина D вызывает депрессию и еще целый букет других недомоганий. Эволюция тяжело вздохнула и вновь отправилась в свою мастерскую. Решение было найдено в виде несколько измененной версии гена, производящего аполипопротеин Е (АпоЕ), который отвечает за транспортировку в организме жирных кислот и жирорастворимых витаминов. Этот новый вариант способствовал лучшему усвоению витамина D из пищи, но в некоторых случаях приводил к повышенному содержанию холестерина в крови.

Теперь надо было найти питание, в котором было достаточно витамина D. Наши предки осмотрелись вокруг: что у нас тут есть вкусненького в саванне?

Третье правило саванны: нет деревьев – смена меню. Ассортимент еды, предлагавшийся нашим предкам на покрытой травой равнине, полностью отличался от того, что попадало им на зуб в лесу. Здесь не было встречающихся на каждом шагу фруктовых деревьев. Необходимо было срочно менять рацион. Будучи всеядными, предки не отказывались ни от чего съедобного, поедая коренья, плоды и т. п. Но главными источниками витамина D являлись мясо и рыба. К сожалению, мясо не склонно было ждать, пока его съедят, и элегантными прыжками уносилось вдаль. В таких условиях даже мыслей о плодотворной дискуссии по поводу витамина D не возникало.

Все изменилось лишь тогда, когда были придуманы приспособления для охоты. А до этого приходилось довольствоваться тем, что удавалось добыть, – падалью и остатками добычи других животных, которых стада голодных голых обезьян отгоняли от трофеев. С кулинарной точки зрения это был не шедевр, поэтому до звезд Мишлена люди додумались значительно позже. Поедание мертвечины являлось опасным и с гигиенической точки зрения. Решающим шагом вперед стало укрощение огня.

Огонь давал тепло, свет и защиту от хищников. А когда удалось овладеть процессом добывания огня, появилась фраза, от которой у многих до сих пор появляется мечтательность во взоре: «Открыт сезон шашлыков!» Наши далекие предки научились жарить и варить мясо. Это не только способствовало улучшению вкусовых качеств, но и убивало потенциально опасные бактерии, а также облегчало пищеварение. Переход на новый рацион питания привел к тому, что наш аппарат усвоения питательных веществ стал меньше, чем у других приматов. Эволюция сэкономила на нем и за счет этого создала ресурсы для развития в других направлениях.

Наряду с увеличением потребления мяса произошли и другие перемены в рационе. Наши предки стали поедать больше продуктов, содержащих крахмал, например корни растений, что со временем привело к генетическим изменениям. Для усвоения крахмала организму требуется амилаза. Гены для производства данного энзима есть и у нас, и у шимпанзе, но у них крахмал играет менее заметную роль в питании, поэтому в ДНК шимпанзе только две копии этого гена, а у людей – 15. Чем больше генов, тем больше вырабатывается амилазы.

В какой-то момент, возможно, именно тогда, когда эволюция решила, что странные голые обезьяны наконец-то приспособились к жизни в саванне, у наших предков возникла идея посмотреть, что скрывается за ближайшим холмом. А вдруг там трава зеленее? А если нет, то, может, стоит поискать за следующим холмом.

Короче говоря, Homo sapiens пустился в путь и начал расселяться по планете. Он одолел и следующий холм, и тот, который был за ним, снова зашел в лес и в конечном итоге прошел всю Африку, после чего отправился дальше. После начальных трудностей примерно 60 тысяч лет назад в Европе и Азии начался расцвет. Правда, здесь наши предки оказались не первыми. За несколько тысячелетий до них в этих регионах поселились представители других видов людей. В Европе и некоторых частях Азии это были Homo neanderthalensis – неандертальцы, названные так в честь города Неандерталь вблизи Дюссельдорфа. Здесь в 1856 году в ходе добычи известняка были обнаружены странные кости, которые сначала выбросили на свалку, но потом передумали и отдали ученым для исследований. Специалисты пришли к выводу, что это останки древних людей!

Линии Homo sapiens и неандертальцев разошлись, по-видимому, 300–400 тысяч лет назад. И вдруг спустя столько лет они вновь оказались лицом к лицу. Одни были коренастыми, другие имели более длинные ноги, но те и другие были весьма озадачены. Неприятная ситуация. Повисла неловкая тишина.

Что обычно говорят в подобных ситуациях? «Привет»? Но, как бы ни выглядела эта первая попытка коммуникации, можно с большой долей вероятности предположить, что обе стороны умели, как минимум, говорить. Понимали ли они друг друга – это другой вопрос. Как и у Homo sapiens, у неандертальцев присутствовал подвергшийся мутации вариант белка FOXP2, который, как нам кажется, был тесно связан со способностью к речи. У шимпанзе в ДНК присутствует его более старая версия, отличающаяся всего двумя аминокислотами. Поэтому они не в состоянии не только говорить, но даже подпевать примитивным хитам.