Дикие гуси

После явно пошел уже центр города, дома в три-пять этажей, буквально несколько, с десяток, и все, панораму городка заслонило здание вокзала. Приятное, небольшое провинциальное строение. Я, дождавшись остановки, подскочил к тетке, которая чем-то торговала и спросил ее, можно ли прикупить воды.

– Сельтерской? – «да, именно ее». Тетка подозвала свою подружку, которая предлагала воду в бутылках.

– А, может водочки желаете? – спросила та.

– Да нет, этого с собой прихватил, водички!

– Ну раз так, вот, пожалте! – я взял четыре и предложил ей самую маленькую фунтовую купюру.

– А у меня и сдачи-то нет с такой!

– Ладно, позови к вагону… полицейского что ли…

– В смысле, милицанера?

– Ну его.

Я успел вернуться к себе, и встать на пороге купе. В вагон ввалилось трое человек, в светлых полушубках, с вопросом, кто здесь милицию вызывал. Подняв руку, я привлек их внимание:

– Дипкурьер Теодорих Михель. В этом купе человек, который на меня покушался. Вот мои документы.

Один из милиционеров взял паспорт, как хрустальную вазу, бегло его просмотрел, и откозыряв мне приказал сопровождающим принять тело.

– Не волнуйтесь, я его просто усыпил. Часа через четыре проснется.

Милиция успела покинуть вагон до отправки поезда, но на самых последних минутах. Мартин вернулся в поезд и попенял мне, что можно было отдать тело в Смоленске, там стоянка двадцать пять минут.

Ага. А если их до Смоленска еще десяток наберется? Что тогда делать? Солить их? Ну уж на фиг, будем избавляться от убийц по мере поступления. Нам их здесь складировать негде, всего четыре купе свободно.

Только тут я отпустил рукоять пистолета, который автоматически сжимал под полой пиджака. Честно скажу, я понимал, что этих неповоротливых, в зимней одежде стражей я перещелкал бы моментально, но рисковать не хотелось. Пистолет упал на ковер с длинным ворсом, я его поднял, подивившись в очередной раз комфорту в этом поезде. Если бы не обстоятельства, можно было бы наслаждаться дорогой и всей этой роскошью. Даже не думал, что в поезде можно создать такие условия для обеспеченных персон. Нет, на океанском лайнере, в гондоле цеппелина или на борту космического корабля – пожалуйста, но в длинной кишке поезда! Удивительно хорошо все спланировано. И дизайн очень неплох. На мой непритязательный вкус.

Вернувшись в свое купе, стал ожидать следующей остановки. Вязьма, еще два с половиной часа. Я приготовился ожидать новой атаки, но это не должно мешать мне почитать местную прессу. Первым изданием стала «Правда Советской России». Интересно почитать их «правду»! Первая страница и половина второй касалась в основном внутренней и внешней политики. Заседания Совета Российской республики. Несмотря на то, что большевиков «съели», их представители были весьма активны в Совете. Муранов, Шляпников и Залуцкий подняли вопрос об обобществлении средней промышленности, потому как эксплуатация человеком человека недопустима в новом обществе, которое строится в Советской России. К ним примкнул представитель фракции меньшевиков Августинович и эсер Чернов. Но большинство в Совете не приняло такую постановку вопроса. Мы еще не разобрались с экспроприированной тяжелой промышленностью, многие заводы не работают, а те, что работают – едва на 25% от проектных мощностей. Огромные проблемы с транспортом, поезда ходят нерегулярно и эту проблему никак не удается решить. Викжель занял явно контрреволюционную позицию, сначала он требовал примирения правых и левых социалистов, а теперь просто добивается передачи ему управления железными дорогами.

Жесть! У них политическая жизнь просто кипит, все обвиняют друг друга в предательстве, требуют революционных полномочий разобраться с врагами юной республики, и кивают на Социалистическую Баварию, лихо разобравшуюся с внутренними врагами. Тысяч десять неугодных просто прислонила к стенке. После отбивалась, не без помощи Советской России, от всей остальной Германии, которая сама хотела бы с ней разобраться. И вообще, в отличии от России, балансирует на грани голода, а на ножах или на штыках абсолютно со всеми соседями. И даже Россию обвиняет в предательстве идей интернационализма, по их мнению, благополучная страна должна бросить все на алтарь победы мировой революции и армией проложить коридор свободы для спасения Баварии.

В остальном мире тоже кипели страсти. Гоминьдан с помощью советских штыков теснил императорские войска. Причем, российские командиры очень уничижительно описывали уровень китайских войск, как союзных, так и враждебных. По их мнению, проще было бы на освобожденных территориях устанавливать советскую власть по российским образцам, без китайских чиновников, дикой коррупции и притеснений простого народа. Все пошло бы быстрее. На что товарищ Сен сильно обижался.