Дикие гуси

В тридевятом где-то царстве занедужил вроде царь,
И, хлебнув сутра «лекарства», шваркнул о паркет стопарь:
— Надоело до икотки заседать да выпивать,
Да закусывать икоркой, да балык с пивком жевать!
А подать сюда министров, отпирай замки ворот,
Наливай вина канистру, мы пойдем гулять в народ!..
Вмиг из залов заседанья мудрецы — персон до ста:
— Что ты, батюшка, а званье — царь ведь люду не чета?!
Можа, гриб не той закваски сунул ты на завтрак в рот,
Голова должна быть ясной, у тебя ж — наоборот!
Ведь и дел с утра — палата: надо нам Указ издать,
А доклады, а дебаты — заседать да заседать!
— Цыц, едри вашу налево, хватит пудрить мне мозги!
Раз сказал, что надоело, значит, спорить не моги!
Заседаем год от года, на столах бумаг — горой…
Вот потретесь средь народа, растрясете геморрой!
Сладко слушать ваши сказки, но пора бы знать и честь —
Мало издавать Указы, надо их и в жизнь провесть.
Поглядим-ка, кто чем дышит, как живут и что жуют.
Может, новое что впишем в Конституцию свою…
Делать нечего. Собрали в «дипломаты» все дела,
Через час уже шагали вдоль околицы села…
Ноги шаркают — пылища, солнце темечко печет,
Притомился царь и ищет, где колодец промелькнет.
Вдруг — как в сказке: появилась магазея на бугру,
На царя окном скосилась, приглашая ко двору.
Крикнул он: — Вот то, что надо! Где ты есть там,
казначей?!
А подать нам лимонаду, да с изюмом калачей!
Видишь, очереди нету! Дак быстрей к прилавку шпарь!
Мож, колбаски нам к обеду расстарается шинкарь?
Вдруг раздался голос сиплый со скамейки у крыльца:
— Дулю с маком не хотите ль — персонально, для лица?
Пригляделся царь, и видит он скамью со старичком:
Вот ей-Богу не обидел, ежели б спутал со сморчком.
— Ты чего, пенек засохший, лезешь в царску нашу речь?
Кукиш твой — тебе ж дороже: враз кочан поедет с плеч!
— Что ж, срубить башку не трудно — много надо ли ума?
Ты подумай-ка покуда, где ты будешь брать корма?
В заведенье энтом сроду, ежли что и завезут,
Не доходит до народу: все с подсобки разгребут.
Тесть и теща, сестры, братья — вся приказчика родня —
Прут от спичек и до платья, — в общем — махвия одна!
А в воскресный день с народу по три шкуры обдерут.
Экономикой, навроде, только рыночной, зовут.
И кудый-то, вот зараза, подевалася махра.
(Не иначе, как с Указу, что от царского двора!)
Враз тут морды спекулянтской поналезло, словно мух,
Сам вот пачечку «Моршанской» оторвал за десять
«штук».
— Что ты, дед? В уме своем ли? Да махрой спокон веков
Охранял народ от моли приданое сундуков!
— Не скажу насчет там ваших, ты пойди заглянь-ка в мой,
Ну не пахнет, прямо скажем, в ем ни молью, ни махрой!
А ведь было ж там одежи: полушубок, платья, шаль…
Вроде плакаться негоже — и, однако ж, тряпок жаль:
В полушубке ентом сдуру погостить к сынку попер,
Мне откуда ж знать, что шкуры город любит с давних пор?
И, когда я на минутку забежал, прости, в сортир,
Там меня из полушубка вытряс дюжий рэкетир.
Дальше — шаль для внучки Зины, как за стимул под товар,
Обменяли в магазине нам на тульский самовар.
Платья дочки растащили: мода, вишь, на них пошла!
(Видно, раньше крепко шили — в ентом, знать, и все дела!)
И теперя, чтоб кому-то что-то мы достать смогли,
Надо сбагрить за валюту твои царские рубли.
— Цыц, старик, допек до почки! Все на старый коленкор!
Мне до фени твои дочки — об Рассее разговор.
Ведь в масштабе ежли мыслить, да статистику учесть,
Ты должон во всяком смысле мягко спать и сладко
есть…
Вот послушай, на примере объясню тебе наш спор,
Ежли ты башкой доселе так своей и не допер.
Я имею две машины: «кадиллак» и «мерседес»,
Два дворца, сарай паршивый (что в мои владенья влез).
Ты ж всю жизнь в сарае прожил и не нажил ни шиша.
Приплюсуем, подытожим — и мы оба в барышах.
По статистике, смекаю, нам выходит: по дворцу.
По машине и сараю (в смысле — каждому лицу)!..
Дед гляделками захлопал и башкою завертел:
— Сколько в жизни каши слопал, ан не смыслю ентих дел!
Чтоб сарай — да с «кадиллаком», иль дворец — да с батраком,
Или чтобы сказка — с таком — без Иванов-дураков!
Что ж, давай прервем беседу, притомился вроде я,
Да и баснями к обеду, чай, не кормят соловья?
По-рассейски гость покеда приглашается за стол:
— Так пожалуйте отведать наш крестьянский разносол!
Тут почуял царь: желудок не на шутку подвело.
Ноги в руки, и за дедом пошагал через село.
На крестьянское подворье завалились всей гурьбой,
Крикнул дед: — Эгей, Прасковья?! Накорми народ честной!
Вмиг из дома и сарая, с сеновала и гумна
Ребятня, как птичья стая, заметалась по углам.
И на стол дубовой плашки, что под яблоней стоял
Заскакали ложки, чашки, словно черт их всех загнал.
У царя в глазах двоится, и в ушах — сплошной набат:
— Это что ж за молодица наплодила сей детсад?
Их же тут — как зайцев в клетке! — Дед ему и объяснил:
— Енто две моих невестки постарались в меру сил.
Счас же стало, как под вечер: нет бы книжку почитать,
Тут как тут — система «Веер» загоняет всех в кровать.
Сыновья придут с работы, телевизор клац — ан шиш!
Лягут спать — и все заботы: что ни год — опять малыш!
Царь спросил: — В таком пределе туговато, чай, с едой?
— Ну, у нас любой при деле: и старик, и молодой.
Есть хозяйство — есть и мясо, и в борще, и на столах…
— Да, а в огороде припасов — хрен да луковый салат!
— Знаешь, царь, давай не будем! Хочешь, дам тебе совет?
Ты, во-первых, сельским людям обеспечь эквивалент!
Ведь на складах и в подсобках загнивает ширпотреб:
От стиралок до кроссовок. Пусть сменяют нам на хлеб!
Холодильник — на картошку, телевизор — на курей,
Будут яйца не по тыще, а всего по сто рублей.
И еще совет не лишний: пусть бы каждый депутат
Посадил хотя б по вишне — вот бы вырос сад-гигант!
И еще… — Довольно, хватит! Стой, старик, притормози,
Кто куда чего потратит — без тебя сообразим!
Погоди чуток, невежа, ты и так наплел всего
На четыре добрых съезда и пять сессий сверх того.
Говоришь: «Картошка, яйца, сад вишневый, ширпотреб…»
Что ж, пошли обсудим, братцы, собирайтесь сей момент.
Нам ведь некогда с тобою тары-бары разводить —
Отправляемся в покои — думать, спорить и рядить.
А тебе, старик, заданье. Коль не выполнишь приказ,
С головой прощайсь заране… Ну, так слушай, вот наказ:
Посчитай моих придворных, да за каждого, смотри,
Посади один-два дуба. За меня посадишь три.
Чтоб легко дубы сажались, казначею скажем так:
— Выдай там ему записку: на вино и на табак.
Дед вскипел: — А где ж записку отоварить, е-мое
Сдвинул царь корону низко: — Энто дело — не мое!
…Ходят гуси, щиплют травку. Двор пустой, как в шторм причал.
Долго дед сидел на лавке. Долго думал. И молчал…
Из кармана выгреб крошки, плюнул зло — по мере сил,
И в записке «козью ножку» он с «Моршанской» закрутил…