Дикие гуси

Двинулся дальше, стараясь не задерживаться на открытых местах. Подолгу прислушивался и вглядывался в дебри леса. Скоро его напряженный слух уловил крики от боли. Кудрявцев начал красться еще осторожнее. Вскоре наткнулся сразу на шесть безголовых трупов, мигом сообразив, что это работа Кита. Головы валялись повсюду и не понять было, какая кому принадлежит. Вся зелень вокруг забрызгана и залита багровыми сгустками. Преодолевая отвращение, собрал боеприпасы в захваченный с собой рюкзак. Обыскал каждый труп. Забрал документы и немногое съестное из карманов. Прихватил сигареты, хотя в их группе не было курящих. Сделал это машинально. При уходе от собак табак мог пригодиться.

Прежде чем уйти, его плечи против воли передернулись. Несмотря на то, что убивать самому приходилось довольно часто, он так и не смог привыкнуть к отрубленным головам, хотя Китано постоянно пользовался мечом. Двинулся дальше, но через десяток метров остановился и замер. Кто-то приближался к нему навстречу. Замаскироваться в зарослях было делом пары секунд, благо следов вокруг оказалось множество. Едва успел замереть, как на тропу выскочило с десяток боевиков. Быстро оглядели трупы, обыскивать не стали. Русский увидел, что у большинства лица посерели от страшного зрелища и они начали отворачиваться. Алекс порадовался, что оставил в автоматах убитых рожки с патронами. Иначе головорезы тут же начали бы поиск.

Колумбийцы быстро переговорили между собой. Коренастый крепыш с широкими скулами и жесткими волосами, торчавшими из-под кепки проволокой, требовал забрать трупы с собой. Его люди не соглашались, кивая на отрубленные головы. В конце концов крепыш сам собрал головы за волосы в вынутый из кармана черный полиэтиленовый пакет, каждый раз отворачиваясь. Кудрявцев видел, как остальные не охотно начали искать шесты для переноса.

Двое приблизились к зарослям, где сидел Кудрявцев, вплотную. Один начал вглядываться в заросли. Глаза колумбийца и русского встретились. Алекс приложил палец к губам. Не отводя взгляда, чуть повел зрачками в сторону трупов и провел ребром ладони по шее. Мужик побледнел и начал пятиться, тоже не отрывая взгляда от лица русского. Остальные ничего не замечали. Коммандос приготовился стрелять, но ничего не последовало. Колумбиец молчал. Затем, еле заметно, покачал головой из стороны в сторону и отвернулся, отходя. Русский продолжал держать его на прицеле. Боевики нашли в зелени крепкую палку и вернулись к отряду.

Заметивший Алекса продолжал молчать. Прежде, чем уйти, он пару раз незаметно оглянулся на заросли. Уложив трупы по два на шесты и втроем взявшись за каждый, отряд отправился дальше. Крепыш шел впереди, он был старшим. Кудрявцев последовал за ними, словно тень. Через полкилометра снова пришлось затаиться в зарослях. Навстречу небольшому отряду высыпало около сотни мужчин, тащивших с собой убитых и заполнивших небольшую поляну полностью. Все были мрачными. Несколько человек откровенно плакали, часто склоняясь над телами. Они клялись отомстить.

Перебросившись короткими репликами, все вместе направились к дороге. Колумбиец продолжал молчать, мрачно поглядывая на трупы. Алекс насчитал убитыми около сорока человек. Раненых тоже было не мало. Кто-то шел сам, но с десяток тащили на плащ-палатках. Русский шел за ними, словно на поводке. Из разговоров узнал: они страшно расстроены, что поймать низкорослого убийцу с мечом не удалось. Не смотря на горе и гнев, колумбийцы все же отдавали дань уважения храбрости японца и умению драться. Время от времени звучали восторженные слова.

Крики от боли становились все отчетливее. По голосу Кудрявцев узнал Дюрье. Капрал дико кричал, из чего становилось ясно – его пытали возле машин. Русский пошел параллельно двигавшемуся отряд по непроходимому лесу, стараясь не схватиться рукой за змею. Несколько раз перед его носом с пронзительным писком вспархивали яркие колибри, порхавшие, словно бабочки над огромными цветами. Каждый раз Алекс боялся, что эти крики привлекут внимание противника.

Когда до дороги, по его приблизительным подсчетам, оставалось не более ста метров, Кудрявцев начал карабкаться на серый ствол дерева, увитый толстой колючей лианой. Прежде чем схватиться, внимательно разглядывал зеленовато-коричневый стебель. Перчатки закрывали только ладонь, пальцы торчали свободно, а ему не хотелось портить руки. Такие шипы вызывали во влажном климате нарывы и болели подолгу.