Дикие истории. Дневник настоящего мужика

Это было неприятно. Я давно и сильно хотел какать, но говорить об этом боялся, так как предполагал, чем это закончится. Но терпения уже не было, и мне пришлось признаться. Как и многие дети, я не любил и стеснялся совершать туалет в общественных уборных. Незнакомые толчки не внушали мне доверия. Мне не нравился их запах. Не нравился холод грязного, заплеванного фаянса. Я был уверен, что мои штаны, полежав спущенными на грязном полу, станут причиной какой-нибудь чесотки. Я стеснялся чужих людей, которые могли заметить меня во время испражнения. Бабушка о такой моей особенности знала. И я знал, что бабушка о ней знает. И я не хотел этого больше всего в жизни. Но мы развернулись под проливным дождем и пошли в сторону Останкинского парка. В прямо противоположную сторону от теплого, белого, родного унитаза. Я решил расхотеть. И почти сделал это к тому времени, как грязная тропа завела нас в самую глубь дубовой рощи, посаженной когда-то графом Шереметевым для услаждения взора крепостной актрисы Параши Жемчуговой. Мы подошли к раскидистому дубу.

— Лезь на дерево! — холодно и непримиримо приказала бабушка.

Я стоял-то уже неуверенно, переминался с ноги на ногу. Но полез. Сижу на дереве. Плачу.

— Что? — спрашивает бабушка.

— Домой хочу… Какать хочу…

— Снимай штаны, — говорит бабушка.

— Зачем? — спрашиваю я сквозь слезы.

— Сейчас срать будешь.

— Я так не хочу, — отвечаю я.

— Не хочешь, тогда слезай с дерева.

Я слезаю, весь мокрый, дождь со снегом, темнеет… Еще погуляли минут десять.

— Не могу! Надо что-то делать…

— Полезай на дерево!

Я лезу.

— Снимай штаны!

Снимаю.

— Сри!

Плачу, сру.

— А зачем это все? — спрашиваю я сквозь слезы.

А бабушка и говорит:

— ТИМА… ТЫ — МУЖИК! А ВДРУГ ВОЙНА? А ТЫ ПАРТИЗАН. СИДИШЬ НА ДЕРЕВЕ С ВИНТОВКОЙ. А ВНИЗУ — ВРАГИ. ТЫ ЧТО ИМ СКАЖЕШЬ? «ИЗВИНИТЕ, Я КАКАТЬ ХОЧУ»? ОНИ ТЕБЯ УБЬЮТ И С ГОВНОМ СОЖРУТ. БУДЬ ВЫШЕ ЭТОГО! СРИ ВРАГАМ НА ГОЛОВУ С ВЫСОКОГО ДУБА!

* * *

Мое спартанское детство, возможно, сейчас ужаснет читателей и читательниц, не пришедших в себя от современных «мамских» форумов, где воспитание детей представляется иначе. Однако не прошло и двадцати лет, как я оказался на войне. В руках у меня была не винтовка, а самый настоящий и самый надежный автомат в мире — автомат Калашникова.

Сидел я не на дереве, а в оконном проеме полностью разрушенной пятиэтажки. Вечерело. Была глубокая осень, листьев на деревьях почти не осталось. С неба капали крупные капли, густые от кристаллов льда. Полов и перекрытий в доме не было. Я сидел высоко и ждал, когда наступит ночь. И боялся, что пар, который валил из-под бронежилета, выдаст мое местонахождение. Внизу были враги. И я исполнил завет своей бабушки, когда стемнело…

* * *

Нет больше той улицы Академика Королева. Все теперь изменилось. Спилили вековые дубы, которые росли прямо из асфальта на дороге, которая вела от нашего дома к дубовой роще. Заасфальтировали шестигранные бетонные плиты. Нужно сказать, что во времена моего детства улица Академика Королева была военным аэропортом стратегического назначения. Взлетно-посадочная полоса длиной две тысячи триста метров могла принимать самые тяжелые транспортные самолеты, привод полосы находился в телебашне, а рулежка там, где сейчас экскурсионный комплекс. Не было раньше газона, разделявшего встречную-поперечную полосу, но, правда, и машин столько не было.

Никогда больше не сядут самолеты на эту дорогу. Может, оно и к лучшему. А дуб в парке до сих пор стоит. Совсем недавно под ним была у меня фотосессия. Я рекламировал один очень брутальный мужской товар. Гламурные барышни суетились вокруг меня, пудрили, говорили: «Как загадочно вы улыбаетесь, Тимофей. Этот атрибут вам очень к лицу. Лучше моделей и не найти. Вы, конечно, странный, но такой брутал! Настоящий мужчина!»

А потом их продюсер, юноша в зауженных джинсах, с голыми щиколотками, с бритыми висками и напомаженной бородкой, спросил:

— А не подскажете, где здесь туалет?

А я ему и говорю:

— Не знаю…

И руки об штаны вытер.

МУЖЧИНА ВСЕГДА ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ СВОЕГО УЧИТЕЛЯ

Глава 2 Рыбалка

Я люблю рыбалку. И уже какаю правильно. Прошел год. Наступило лето. Меня повезли на писательские дачи в районе Сходни. Трава зеленая, листва густая, холодина несусветная. В те годы (1981-й) лета были очень холодными. Писательская дача — огромный барак. В этом бараке у нас только одна комната. В комнате есть печка, точнее говоря, ее устье. Топить нужно каждый день! Еще бы — в доме ребенок маленький! А на улице плюс двенадцать и непрерывный дождь. Да вот одна незадача, топить-то печку нужно из нашей комнаты, а теплая стенка — в соседней комнате, где начальники отдыхают.