Дикие карты

Сандра чувствовала силу, пульсирующую в его голосе. Как-то раз она наблюдала, как Миллер вышел перед свистящей толпой джокертаунцев, и через пятнадцать минут они внимательно слушали его, кивая головами. Даже Грег, подпав под его власть, весь подался вперед.

— Вот каково «реальное положение вещей», — ровно продолжал Миллер. — А ваш паршивый съезд — просто балаган. И я обещаю вам, сенатор, — он вдруг сорвался на крик, — ДСО выплеснет наш протест на улицы!

— Мистер Миллер… — начал Хартманн.

— Гимли! — завопил Миллер, и его голос вдруг стал скрипучим, утратил свою силу, словно Миллер израсходовал все внутренние резервы. — Меня зовут Гимли, черт побери! — В мгновение ока он вскочил на ноги и оказался на стуле. В другой момент эта поза выглядела бы смехотворной, но никому из них почему-то не захотелось смеяться над ним. — Я — паршивый карлик, а не какой-нибудь из ваших «мистеров»!

Сандра потянула Миллера за руку, он оттолкнул ее.

— Отстань от меня. Пускай видят, как сильно я их ненавижу.

— Ненависть ни к чему не ведет, — настаивал Грег. — Ни один из нас не питает к вам ненависти. Если бы вы знали, сколько часов я провел, сражаясь за права джокеров, какую огромную и кропотливую работу проделали Эми и Джон…

— Но вы никогда не были в нашей шкуре! — взвизгнул Миллер. Изо рта у него полетела слюна, забрызгала лацканы пиджака сенатора. Телохранители были готовы сорваться со своих мест, лишь повелительный жест остановил их.

— Неужели вы не понимаете, что мы ваши союзники, а не противники?

— Только не с таким лицом, как у вас, сенатор. Вы чересчур нормальны, черт вас дери. Хотите почувствовать себя одним из нас? Давайте я покажу вам, каково это — когда все тебя жалеют.

Прежде чем кто-либо из них успел отреагировать, Миллер присел. Его мощные толстые ноги вытолкнули его к сенатору. Пальцы потянулись к лицу Грега, скрюченные, словно когти. Хартманн отпрянул, вскидывая руки. Сандра беспомощно открыла рот в попытке остановить его.

Но карлик внезапно рухнул на стол, как будто гигантская незримая рука дала ему оплеуху. Стол накренился и раскололся под его весом, фарфор и бокалы со звоном полетели на пол. Миллер пронзительно, жалобно завизжал, как раненый зверек; Хирам с бешеной яростью на красном лице бросился к нему через весь зал, а спецагенты тщетно пытались за руки поднять его с пола.

— Черт, ну и тяжелый же этот маленький стервец, — пробормотал один из них.

— Вон из моего ресторана! — гремел Хирам. Он прорвался между телохранителями и склонился над карликом. Он вздернул маленького человечка с пола с такой легкостью, как будто тот был перышком: Гимли беспомощно задергался в воздухе, он разевал рот, но не мог произнести ни звука, из нескольких небольших царапин на лице сочилась кровь. — И чтобы ноги твоей здесь больше не было! — бушевал толстяк, потрясая пухлым пальцем перед носом ошеломленного карлика. Хирам зашагал к выходу, волоча коротышку за собой, как воздушный шарик, и не переставая отчитывать его. — Ты оскорбляешь моих работников, ты ведешь себя возмутительно, ты осмелился даже угрожать сенатору, который только и делает, что пытается помочь… — Голос Хирама затих: двери фойе за ним захлопнулись.

Хартманн отряхнул с пиджака осколки фарфора и обратился к телохранителям:

— Не трогайте его. Он имеет полное право быть недовольным — вы тоже едва ли были бы всем довольны, если бы жили в Джокертауне.

Сенатор повернулся к Сандре.

— Мисс Фэйлин, прошу вас, если вы имеете какую-то власть над ДСО и Миллером, пожалуйста, удержите его от опрометчивых шагов. Вы только поставите под угрозу собственное дело. Честное слово. — Вид у него был скорее печальный, чем рассерженный. Он взглянул на разгром, устроенный карликом, и снова вздохнул. — Бедный Хирам, — сказал он. — А я ведь дал ему обещание.

От выпитого у Сандры кружилась голова, мысли путались. Она кивнула Грегу и поняла, что все смотрят на нее, ждут от нее каких-то слов. Она тряхнула седой шевелюрой.

— Я попробую, — пробормотала она. Потом добавила: — Прошу меня простить.

Сандра развернулась и почти выбежала из зала, чувствуя, как протестуют ее ревматические суставы.

Взгляд Хартманна сверлил ее согбенную спину.

ПЛЕНАРНОЕ ГОЛОСОВАНИЕ ПО ПРАВАМ ДЖОКЕРОВ

СОСТОИТСЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ

«Нью-Йорк таймс», 15 июля 1976 года

ДСО ГРОЗИТ МАРШЕМ К «МОГИЛЕ ДЖЕТБОЯ»

«Нью-Йорк дейли ньюс», 15 июля 1976 года