Дикие персы

Которые проходили у игроков дома, на выданных админом лабиринтах. В «Палладу» же игроки приезжали каждые четыре дня, но ни разу не проводили на вилле бои: сдавали Ваятелю брелоки «на техобслуживание» и общались до тех пор, пока не получали их обратно. Потом разъезжались.

— Очки присылают отчёты, — развел руками админ.

— Вы за нами следите?

— Поменьше наивности, пожалуйста, я не слежу, а защищаю вложения. — Ваятель поднял вверх указательный палец. — Очень серьёзные вложения, между прочим, и я не намерен отдавать их в руки лентяям. Вы должны исполнять договорённости.

— Мы не лентяи, — бросила Саша. — Во всяком случае, я.

И получила в ответ широкую улыбку:

— Я знаю.

— А если мне станет скучно? — вдруг осведомился Пётр, в очередной раз наполнивший стакан виски. — Я уже две недели избиваю крыс, считай, мобов,[2] не пора ли заняться чем-нибудь поинтереснее?

— В продаже имеется огненный меч двадцать третьего уровня.

— Правда?

— Конечно, нет. — Админ помолчал, убедился, что все игроки его внимательно слушают, и продолжил: — В нашей игре значение имеет не уровень, а то, как вы управляете персом. Ваше умение. Ваше мастерство. Тупые донатеры, умеющие лишь наличными шелестеть, мне не требуются. Во всяком случае, сейчас не требуются, потому что я хочу посмотреть, как далеко заведёт вас игра.

— Мы дойдём туда, куда захотим, — негромко произнёс Кег.

Ваятель обернулся, несколько долгих секунд разглядывал подавшего голос инвалида, после чего очень серьёзно произнёс:

— Я так и сказал.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, переулок Расковой,

19 марта, воскресенье, 18.26

— Дорогой, я опять не могу найти бюстгальтер, — крикнула из соседней комнаты Всеведа. — Видел его?

Я плотоядно улыбнулся. Действительно плотоядно, вы уж мне поверьте. Среди моих потрясающих способностей присутствует отлично развитое умение «улыбка хищника», которая вгоняет в дрожь мужчин и повергает в смущение женщин. «Улыбка хищника» сражает неподготовленных собеседников наповал, пользуюсь я ею нечасто, а сейчас она возникла сама собой, в качестве приложения к приятнейшим воспоминаниям.

— Дорогой, ты меня слышал?

Хм… Не только слышал, но и видел! Я погладил лежащий на подлокотнике кресла бюстгальтер — поверьте на слово, конкретно эта штука носила своё имя с большим достоинством, — и вновь улыбнулся. Всё той же плотоядной улыбкой.

— Я не могу найти бюстгальтер!

— Это потому, что у тебя нет дедуктивных способностей, дорогая, — сообщил я.

Ну, надоело мне молча улыбаться. Имею право.

— Дедуктивных?

— Ага.

— Как в книгах о знаменитых частных сыщиках?

— Совершенно верно.

— У меня есть другие способности.

— И обалденные!

Чёрный бюстгальтер, красивый и с весьма объёмными чашечками, наводил на сладкие мысли о хозяйке и фантастических занятиях, которым мы с нею предавались последние несколько часов. Выныривать из этих мыслей я не хотел и потому продолжал улыбаться и поглаживать кружева.

— Значит, говоришь, дедукция? — негромко произнесла остановившаяся в дверях Веда. — Которой у меня нет?

— Зачем она тебе? — развел я руками, принимая самый недоумённый из удающихся мне недоумённых видов. — У тебя и так всё замечательно.

Любимая успела надеть только джинсы да туфли на шпильке, все прелести выше пояса были открыты моему жадному взору и немедленно были этим самым жадным взором ощупаны, оглажены и оттисканы. Мы вместе уже полтора года, но Всеведой я по-прежнему могу любоваться часами.

— Подбоченься, пожалуйста, — попросил я. — А плечи подай чуть назад.

Думаете, она подчинилась? Ага, сейчас!

— Иногда мне до ужаса хочется прибить одного чересчур нахального современного шерлокхолмса, — сообщила Веда, медленно приближаясь ко мне.

Видели когда-нибудь львицу на охоте? Очень похоже.

— Борись с этими желаниями, — пробормотал я, пряча бюстгальтер за спину.

— Почему?

— И не надо сравнивать меня с вымышленным литературным персонажем. Шерлок Холмс не раскрыл бы ни одного дела из тех, что я щёлкаю как семечки.

— За что я тебя терплю? — осведомилась любимая.

— Ты предо мной преклоняешься. Так же, как и многие, многие другие… — Веда сделала вид, что собирается меня ударить, я дернул её за руку, повалил на себя и сжал в крепких объятиях. — Пожалуй, я тебя никуда не пущу.

Любимая предпочитала лавандовые духи, и в последнее время голова у меня начинала кружиться от одного только запаха этого цветка.

— Я говорила, что не смогу остаться — у меня дежурство.

— Скажись больной.

Облегающие джинсы в сочетании с обнажённым телом сводили меня с ума. А тут ещё лаванда… И губы, что скользят по щеке… И тонкая рука на плече…

— Дорогой, у меня болит голова.

Господи, женщины, вас специально учат выбирать самый неподходящий момент для этой фразы?

— Ты лжёшь.

— Ах да, твое второе имя Полиграф…

— Именно.

— Полиграфыч.

— Не надо так шутить, дорогая, ведь у меня настоящее человское сердце: большое, нежное, любящее.

— Правда? — притворно удивилась Веда.

— Люблю жизнь во всех её проявлениях, — не стал скромничать я.

— Венцом которых стал ты.

Очевидное замечание я оставил без комментариев.