Дикие питомцы

Нэнси садится на край ванны и смотрит, как я смываю макияж. Она одета в мою бордовую шелковую комбинацию. В ней кожа у нее становится молочного оттенка.

Он хотел меня трахнуть, но я как-то не в настроении была, томно произношу я. Ему это не понравилось.

Что ж тут удивительного, отзывается она. Нельзя же бунтовать против патриархального мира и рассчитывать, что он обрадуется такой непокорности.

Я не… Ну, не важно. В общем, если бы я собиралась заняться сексом, а мне бы в последний момент заявили: «Ой нет, что-то не хочется», мне бы это тоже не понравилось.

То есть, сдвигает брови Нэнси, утверждая, что так поступать нельзя, ты имеешь в виду – нельзя, потому что мужчинам это не нравится?

До этой минуты мне и в голову не приходило, насколько Нэнси проще выдумывать свои теории. Ситуаций, в которых их можно было бы проверить на прочность, она старательно избегает.

Да мне сто раз вначале не очень-то и хотелось, а секс потом оказывался просто улетным, заявляю я, тыча себе в грудь пальцем.

Прекрати, кривится она.

Что?

Нэнси хватает меня за плечи, словно хочет встряхнуть, а потом вдруг разворачивает к себе и целует. Губы у нее очень теплые. Но, когда ее руки обвиваются вокруг моей талии, я отшатываюсь. Она стоит, тупо уставившись на кран, вся белая, только щеки пламенеют.

Хватит думать, будто мужчины такие же, как ты, с горечью произносит она. Они животные! Не получив, что хотят, они не расстраиваются, не грустят, а только злятся, словно их лишили того, на что они имели полное право.

Даже не знаю, что сильнее меня удручает – сами мужчины или то, какими их видит Нэнси. Я делаю вид, что зеваю, но тут у меня начинают стучать зубы. Ты что, включила кондиционер?

Здесь просто пекло, отзывается она.

Я не обращаю внимания на то, каким взглядом она на меня смотрит, потому что точно так же она смотрела и на Эзру. Полощу рот «Листерином» и сплевываю мятно-зеленую жидкость. Ладно, сейчас покажу тебе другого парня. Он русский.

Нэнси слишком сильно выворачивает вентиль, так что вода брызжет во все стороны. А сама принимается яростно тереть руки.

Ты больше не будешь этим заниматься, заявляет она. И это не вопрос.

Я беспечно расчесываю волосы. Да? Это почему же?

Нэнси начинает демонстративно паковать чемоданы, хотя нам обеим известно, что поменять билет на более ранний рейс ей не по карману.

10

После отъезда Нэнси я ночи напролет изучала блоги Сластен. Проснувшись утром, сразу же снова в них погружалась, читала, пока не проголодаюсь, а поев, возвращалась к ним опять. Стоял конец июля. По улицам слонялись не сломленные жарой туристы. Я приходила в Центральный Парк и валялась в теньке, разглядывая утекающие в небо разноцветные мысли. Нэнси всегда удается сообщить мне о человеке факт настолько мерзкий, что он перечеркивает все хорошее. Про Лекси, например, она сказала, что та невероятно скучная и долбанутая подружка ей нужна просто ради строчки в резюме. Про Конрада – что он насмехается надо мной у меня за спиной. Про Эзру – что он изменял бы мне, пока я носила его ребенка. Я больше не в силах была выносить ее жалость.

Я написала доктору Агарвалю, что еду отдыхать в солнечный край. На Ибицу. Или Миконос. Или Канкун. Он позвонил мне, а я не сняла трубку. Тогда он оставил сообщение на автоответчике – якобы мне срочно нужно записаться на прием. Сообщение я удалила. Зачем мне к нему идти, если лекарства отлично работают? Даже если они мне вредны – плевать! Вдруг он у меня их отнимет? Нет, на такой риск я пойти не могла. Подсчитала, сколько пачек осталось от Лидерман, сколько от Агарваля. Запаса должно было хватить еще на два месяца.

Я так и кипела энергией. В тренажерке крутила педали вдвое дольше положенного времени. А услышав, как другие девушки в зале восхищенно перешептываются за моей спиной, ускоряла темп.

Конечно, я понимала, что со мной не все в порядке, но тут, в Америке, со мной ни разу еще не было все в порядке. Я месяцами чувствовала себя несчастной. Животных, которые страдают куда меньше, мы из милосердия убиваем. Я столько времени потратила зря, столько недель не делала ровным счетом ничего. Искриться, как электрический провод, по крайней мере приятнее. За каждый прожитый в депрессии день я назначила себе прыжок с хлопком руками. Потом завязала волосы в небрежный узел, как делают супермодели. Целый час наносила макияж. А после фотографировала получившийся манекен в разных ракурсах. Долго разглядывала снимки, прокручивая их на экране вверх-вниз. Мне нравилась мысль, что можно заснять весь процесс и отточить мастерство, чтобы фото выходили идентичными.

МолодойИнтересныйДинамщицамМимо. Сильно за сорок, Большой Центральный вокзал, фудкорт.

27 июля: «Самое длительное лунное затмение в 21 веке».

Баланс: 137 долларов. Компенсация: 50 долларов.

Счет:12 долларов (два «Циндао»).