Дикие псы

– Опаздывает просто, – Владимирыч беззаботно пожал плечами. – Не волнуйся, Сергеич, придет. Всегда приходит. Они стояли на пустой дорожке Парка культуры имени Горького, посреди аттракционов не успевшего еще закрыться итальянского «Луна-парка». Ввиду будней и раннего еще вечера народу было немного. Ощущение уныния и запустения скрашивали яркие всполохи огней. Однако общее впечатление хмурости и печальной заброшенности оставалось. Осень тоскливо шмоналась меж намокших осин и тополей легким дождем. За деревьями призывно надрывался «Музыкальный экспресс». Над полуголыми кронами, на фоне быстро темнеющего неба монументальной безжизненной громадой маячило «Колесо обозрения». Жигулов поежился, поднял воротник плаща, огляделся и… заметил быстро плывущую от ворот сутулую фигуру. Серая, слишком легкая матерчатая куртка человека ловила всполохи веселых вывесок и тут же снова скрывалась в сумерках, теряя очертания. Казалось, это не человек вовсе, а призрак отца Гамлета, заглянувший сюда по неотложным делам.

– О, – воскликнул, оживляясь, Владимирыч. – А вот и наш «клиент». Между прочим, бывший актер. Даже в кино каком-то снимался, не помню название. В эпизоде.

– На чем ты его прихватил? – поинтересовался небрежно Жигулов.

– На наркоте, – охотно пояснил коллега. – Он в общаге театральной до женитьбы жил, на Арбате. Так, веришь, нет, при себе весь свой запас таскал. Боялся, что в его отсутствие «друзья» найдут и потребят. Получалось как раз на двести двадцать восьмую,

часть первая.

– А ты его отпустил, – констатировал Жигулов.

– Так он же не толкач, – беспечно заметил Владимирыч и махнул рукой. – Берет только для личного потребления. Но я его прижал, растолковал, что к чему. Про сроки объяснил, про зону, про все такое. Объяснил, от чего спасаю и как он мне благодарен должен быть. Взял подписочку о сотрудничестве. Потом помог на работу устроиться, на денежное место. А когда он знакомства свел, начал приличную деньгу зашибать, «дернул» к себе. Ну, ясное дело, слезы, то, се. Только я ведь мужик не сентиментальный. Так что через три часа этот кадр заливался – курский соловей обзавидуется. Ей-Богу, не вру, – Владимирыч тихо засмеялся. – Полезный дядечка оказался. Работает творчески, с огоньком, можно сказать. Кое с кем из нашей клиентуры знакомства водит, помогает.

– В смысле? – Жигулов рассматривал приближающегося стукача.

– Ну, с машинами. Ремонт, перекраска, трали-вали. Для определенного контингента старается. – Владимирыч потер руки. – Этот кадр всех автомобильных барыг знает, как родных. Тихо. Не будем нервировать интеллигентного человека… Стукач подошел совсем близко. Он оказался на удивление тщедушным, сутулым, нервным. Все время оглядывался, словно боясь, что за спиной крадется нечаянная смерть. Однако руки фискала удивили Жигулова. Длинные, с квадратными мозолистыми ладонями, мускулистые. Стукач старательно кутался в легкую курточку, подобно черепахе втягивая голову в плечи. Покосился с подозрением на Жигулова.

– Приветствую, – шагнул вперед Владимирыч. – Запаздываешь, запаздываешь. – Прокомментировал для коллеги: – А ведь раньше точен был, как кремлевские куранты. – И снова стукачу: – Знакомься, это мой товарищ по работе. Жигулов Анатолий Сергеевич. Можно обращаться по имени-отчеству. Стукач только вздохнул, затем бормотнул басовой скороговоркой:

– Местечко же вы, однако, выбрали, начальник…

– Брось, Андрей Григорич, – Владимирыч брезгливо сморщился. – Ну зачем уподобляться-то? Ты ведь не урла какая-нибудь подзаборная. Интеллигентный человек, начитанный. Артист. В кино снимался. Как не стыдно.

– Снимался, – сказал тот, как отрезал. – Теперь не снимаюсь. Был артист да весь вышел. Вашими стараниями. Все. И заканчивайте, начальник, эту бодягу. Давайте ближе к делу. Меня жена с дочкой дома ждут.

– К делу так к делу, – согласился Владимирыч. – Нас интересуют угнанные иномарки. Два последних месяца. Вот список, – он протянул стукачу сложенный вчетверо лист бумаги. Тот посмотрел на собеседника, на Жигулова, развернул лист. Прочел, снова взглянул на оперативников. Затем выдержал качаловскую паузу, словно бы собираясь с мыслями.

– Не знаю, не слышал о таких. Правда, сегодня мне позвонил один… Так, знакомый. Попросил достать заднее крыло. Как раз для «бээмвухи». И помочь там… с рихтовкой кузова. Ребята какие-то в аварию попали. А он сам в тонком ремонте – лох. Только машину загубит. Сказано это было с такой любовью к неведомому «БМВ», что Жигулов понял: машины для этого человека – дело всей жизни. Он их любит. По-настоящему любит. Наверное, даже больше, чем кино.

– Кстати, – Владимирыч уважительно посмотрел на стукача. – Сергеич, рекомендую. Андрей Григорич – мастер от Бога. Из металлолома может конфетку сделать.

– Да ладно, чего там, – тот вдруг улыбнулся смущенно, хотя было понятно, что похвала ему приятна.

– Так где, ты сказал, твой приятель-то подрабатывает? Территориально?