Дикие розы

– Корри… ты должна… только тогда я смогу… Шлюхи в борделях Доусона делали это за хорошие деньги. Я не могу без этого кончить.

Корри как в тумане видела, что Дональд подошел к куче щепы, сложенной у печки. Он взял одну деревяшку и обмотал ее рогожей, закрепив так, чтобы она не разматывалась. Потом облил ее ламповым маслом и сунул в раскаленную топку. Факел мгновенно вспыхнул. Дональд представлял собой жуткое зрелище: с ярко пылающим, дымящимся факелом он был похож на обнаженного дикаря, исполняющего ритуальный танец.

– Возьми факел и ложись. Поднеси его ближе к лицу.

Корри в недоумении смотрела на него.

– Зачем?

– Я говорю, ложись.

Дрожа всем телом, она выполнила его приказание. Шершавая поверхность половиц впивалась в ее нежную кожу. Корри старалась держать факел подальше от лица. Он сильно дымил и пах горелой смолой. Корри слышала резкое потрескивание и чувствовала близость и жар огня. Это всего лишь сон, безумный сон, который вот-вот прекратится!

Инстинкт самосохранения, который слабо теплился в ее воспаленном мозгу, вынудил ее униженно взмолиться:

– Пожалуйста, Дональд, не надо… Я могу загореться.

Он смотрел на нее невидящим, остекленевшим взглядом. На его маскообразном лице застыла похотливая гримаса. Корри на какой-то миг показалось, что его мысли далеко отсюда, что он находится во власти какого-то страшного видения, чудовищного порождения услужливой памяти. Его голос прозвучал отчужденно, от него повеяло могильным холодом:

– Ближе. Еще ближе. Мне необходим огонь. Я должен видеть отблеск пламени в твоих глазах.

Его возбуждение достигло последнего предела. Он снова вошел в нее, яростно, ожесточенно, и через несколько секунд все было кончено. Корри почувствовала, как по ее ногам растеклась теплая жидкость. Тяжелое тело Дональда обмякло, он сполз с нее и лег рядом. Корри увидела, как к ее лицу тянется дрожащая рука. В оранжево-красных всполохах огня багровел отвратительный, вспухший рубец. Она стиснула зубы, ей казалось, что она уже ощущает прикосновение бугристой, ссохшейся кожи. Но Дональд так и не дотронулся до нее. Он взял из ее дрожащих рук факел, потом поднялся, подошел к печке и кинул его в топку.

– Одевайся, – бросил он через плечо.

Кошмарный сон закончился. Медленно наступало пробуждение.

Как-то вечером они остановились перекусить в трактире «Клондайк» в окрестностях Сороковой Мили. На улице бушевал настоящий ураган, сбивающий с ног, обжигающий лицо, так что маленькая, переполненная посетителями, душная комнатка трактира показалась Корри просто раем. Она испытала огромное облегчение, переступив ее порог после долгого, утомительного пути.

К ее большой досаде, несмотря на обилие людей в трактире, Корри была лишена возможности заговорить с кем-нибудь. Арти и доктор Санти безотлучно находились подле нее, а Дональд в ответ на все ее отчаянные попытки хоть на секунду выскользнуть из-под жесткого контроля настаивал на том, чтобы она отведала то прекрасный бифштекс из оленины, то яблочный пирог.

Среди посетителей были две женщины, которые, очевидно, ехали в Доусон с Сороковой Мили. До Корри донеслись обрывки их разговора, из которых она поняла, что это танцовщицы из дансинга, которые и вправду возвращались в Доусон из своего рода турне по периферийным старательским поселениям. Когда женщины поднялись, чтобы пойти в уборную, Корри вдруг узнала одну из них. Это была Кэд Уилсон – знаменитая обладательница золотого пояса «королей Эльдорадо».

Корри встала из-за стола. Дональд мгновенно вскинул на нее глаза.

– Ты куда?

– Мне нужно выйти. Надеюсь, ты не станешь возражать?

– Пусть Арти пойдет с тобой.

– Арти?!

– Если тебе нужно выйти, он проводит тебя.

– Ну что ж, ладно.

Корри расстроилась, хотя чего еще можно было ожидать от Дональда?

Они с Арти с трудом протиснулись через переполненную пристройку, где находилась кухня, к двери на задний двор, за которой начинался снежный тоннель, ведущий к маленькой деревянной постройке. Около нее Корри заметила терпеливо ожидающую своей очереди Кэд Уилсон.

– Здесь занято, милочка. Придется нам подождать. Надеюсь, насмерть замерзнуть не успеем.

Кэд, розовощекая и жизнерадостная, казалась очень хорошенькой в пушистой меховой шубке и такой же шапке. Ее пухлые губки капризно надулись. Корри представила себе, как она выглядит на сцене в красочном танцевальном костюме и со снисходительной благосклонностью принимает овации и дары восхищенных поклонников.

Арти остался в самом начале узкого снежного коридора, откуда ему с одной стороны была хорошо видна Корри, с другой – до него доходило тепло из кухонной пристройки. Кэд окинула его любопытным взглядом.

– Это твой мужчина?

– Нет.

– И то я смотрю, какой-то он невзрачный. Немножко маловат ростом. Я люблю здоровых, высоких и богатых.

Кэд весело рассмеялась.

– Только на таких и стоит обращать внимание.

Корри в ответ быстро прошептала:

– Я слышала ваш разговор. Вы ведь едете с Сороковой Мили, да? Скажите, в тамошней гостинице действительно был пожар? Большой пожар, в котором погибли три человека?