Дикие розы

– Да, именно так! И полагаю, что даже тупоумный и невежественный тип вроде вас не станет оспаривать истину, что правда всегда одна. А может, дело в том, что я всего лишь женщина и вам не с руки слушать меня? Смею предположить, что, будь на моем месте мужчина, разговор повернулся бы по-другому.

Харриган продолжал молча смотреть на нее, и так и не дождавшись ответа, Элла не выдержала:

– Что вы на меня уставились?

– Да вот размышляю, каким образом вам удается так выговаривать слово «мужчина», что оно звучит как самое отвратительное ругательство.

– Зато очень точно отражает суть.

– Это как же надо понимать?

Подъехал Джордж и, слегка толкнув лошадь Харригана, чтобы тот обратил на него внимание, заметил:

– Если к тому времени как эти люди освободятся, мы хотим оказаться отсюда как можно дальше, то на вашем месте я прервал бы беседу и отправился в путь.

Бросив прощальный грустный взгляд в сторону Луизы, он пришпорил коня и пустил крупной рысью в прерию.

Коротко выругавшись, Харриган устремился следом. У Эллы Карсон весьма острый язычок, но он никак не мог понять, отчего буквально каждое ее язвительное слово выводит его из себя. Ему не раз доводилось иметь дело с женщинами, которые за словом в карман не лезли, но все их остроты летели мимо цели. Обвинения и оскорбления отскакивали от него как от стенки. Элла с легкостью умудрилась пробить броню, и это его беспокоило, даже почти пугало. Дорого заплатив за бессовестный обман Элеоноры, Харриган поклялся, что никогда больше не взглянет ни на одну из представительниц прекрасного пола. Надо удвоить бдительность. Никакая девица не заставит его забыть суровые уроки жизни.

Элла обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Луизу и парней, беспомощно окруживших дерево. Но вот они исчезли за густыми зарослями, и она мысленно помолилась, чтобы слова Харригана оказались правдой и Джордж действительно связал их не очень крепко. Не приведи господь остаться накрепко связанными в этом безлюдном месте, где наверняка полно диких зверей.

Эллу аж передернуло. Она всем сердцем надеялась, что у тетушки и ее помощников достанет мудрости не броситься сразу ей на выручку: Луиза не в том состоянии, чтобы вскочить в седло и понестись во весь опор по прерии. Конечно, юноши могут устремиться в погоню и без нее, но это только осложнит дело: вряд ли найдутся желающие помогать полукровкам, их и слушать не станут. Так что вместо помощи они, вероятно, натолкнутся на непонимание, и тогда быть беде. Луизе всегда удавалось избегать таких неприятностей. Кто бы что ни выдумывал про нее саму и ее спутников, она умела держать себя в руках и ставила все на свои места.

Элле пришлось признать, что на сей раз ей какое-то время придется рассчитывать только на себя! Было неимоверно трудно не поддаться страху, зашевелившемуся вдруг в душе, способному уничтожить все ее благоразумие и лишить ясности мысли. Пока она в руках Харригана и Джорджа, жизнь ее вне опасности: не верилось, что они могут причинить ей зло, – а раз так, из этого можно извлечь кое-какую выгоду.

Было лишь одно обстоятельство, занимавшее ее мысли: что делать, если подвернется случай сбежать. Местность, по которой они сейчас проезжали, была ей совершенно незнакома. Элла родилась в Филадельфии и дальше города и ранчо Луизы никогда не ездила. Кроме того, ей придется пробираться по окрестностям одной, по крайней мере какое-то время. Только страх перед Гарольдом, который жаждет ее смерти, удерживала девушку от соблазна отбросить все мысли о побеге. Она боролась за свою жизнь. Пусть Харриган Махони думает все, что заблагорассудится, но она не может допустить, чтобы собственная робость удержала ее от побега при первой же возможности.

Стараясь, чтобы Харриган этого не заметил, Элла исподтишка стала присматриваться к Джорджу Моргану. Его подавленность так и бросалась в глаза. То ли он начинал ей верить, то ли Луиза внушила ему безрассудную страсть – сейчас это не имело значения. Джордж наверняка всем сердцем переживает, что согласился взяться за это дело. Вопрос был в другом – удастся ли воспользоваться этим, если повезет на какое-то время остаться с молодым человеком наедине. Харриган вполне мог ошибаться в безоглядной преданности своего друга, утверждая, что Джордж ни при каких обстоятельствах не пойдет против него. Ирландцу, конечно, не могло прийти в голову, что его напарнику понравится тетка их пленницы. В том, что это так, Элла почти не сомневалась. Если бы не мысли о побеге и Харригане, она, вероятно, заметила бы это еще в поезде.

– Мне слышатся отзвуки мыслей о побеге, планы которого вынашиваются под этими роскошными волосами, – с улыбкой шепнул Харриган, показывая глазами на ее голову.

– У вас чересчур живое воображение, – ответила девушка. – Нафантазируете, и сами в это верите.

– Вы научились так остроумно выражаться у своей сумасшедшей тетки? – ухмыльнулся Харриган.

– Никакая она не сумасшедшая!

– Само собой, кто же спорит! Только адекватная женщина могла добровольно покалечится.