Дикие Сердца в Атлантиде

— Порабощение разума твоей стаи. Сначала твоей, а затем множества других. Как только вас пленят вампиры, человечество не сможет отвоевать себе свободу.

Она в полном смятении выскочила из кровати и натянула ту одежду, что была под рукой — пару штанов цвета хаки и старую футболку.

— Рабство, — решительно сказала она. — Именно то, чего никогда не пожелал бы мой отец. Если мы поработим людей, а вампиры поработят нас, то мир действительно прекратит своё существование, не так ли?

Каким-то краем сознания она холодно отметила, что словом «нас», объединила себя со своей стаей оборотней. Безвозвратно.

Поразительно, он улыбнулся, как только встал.

— Ты забыла про Атлантиду, но это нормально, учитывая твой скудный опыт общения с нами. Но мы всеми силами будем бороться с планом кровопийцы, а воинов Посейдона не так легко победить. Как раз сейчас, Джастис и Дэнал на пути к тому, чтобы получить доказательства этого плана, которые смогут удовлетворить Итана.

Кэт подбежала и обняла Бастиена, внезапно испугавшись, что это мгновение никогда не повторится. Слезы обожгли ей глаза от этой мысли, но она отчаянно сопротивлялась им. Воин заслуживал женщины ему под стать.

Он поцеловал её крепко, а затем схватил за плечи и отстранил от себя.

— Ты должна уйти отсюда. Немедленно. Я не позволю, чтобы ты подвергала себя опасности. Если тебе причинят зло, моё сердце высохнет, станет опустошеннее, как никогда прежде.

Потекли слёзы, но Кэт отрицательно покачала головой до того, как он закончил говорить.

— Проси о чём угодно, Бастиен, но только не это. Я не хочу и не могу оставить ни тебя, ни мою семью. Если мой дар успокаивать и был когда-либо полезен, так это сейчас.

— Он работает на вампирах?

Кэт на мгновение зажмурилась, а затем её сердце упало вниз.

— Я не… я никогда не пробовала его на вампирах. Я не знаю, сработает это или нет.

Рот Бастиена сжался в жёсткую линию.

— Я очень сомневаюсь в том, что получится, Кэт. Вампиры неуязвимы к тем воздействиям, что затрагивают людей, оборотней, и детей Посейдона. Они уже мертвы и поэтому непроницаемы для многих видов оружия, опасного для живых.

Она пыталась придумать более убедительный ответ, чем «мы должны будем проверить», или что-то такое же глупое, когда они услышали это. Вскрик женщины… или кошки.

За ним последовал громкий глухой звук.

Нарастающее эхо голоса, голоса такого чистейшего зла, что обжигало ей разум.

— Выходи, человек из Атлантиды. Выходи, полукровка. Пришло время поиграть.

Ужас заледенил кровь в жилах Кэт.

— Бастиен, мне знаком этот голос. Я слышала его прежде. Это — Органоз.

Он подлетел к окну, выглянул на улицу, затем обернулся и посмотрел на неё.

— Оставайся здесь. Ни при каких обстоятельствах, не выглядывай наружу. По крайней мере, я бы так тебя уберег.

Затем, прежде чем Кэт смогла возразить, Бастиен запечатлел один последний поцелуй на её губах, обратился в сверкающий туман, и исчез.

Глава12

Бастиен мерцающей дымкой промчался по дому, останавливаясь только для того, чтобы взять своё оружие, затем возвратился к туманному состоянию, чтобы вылететь через открытый дверной проём в небо перед домом Кэт. Он молился всем богам своих предков, чтобы девушка послушалась его и не высовывалась. Бастиен не хотел, чтобы она видела лежащее на земле измученное тело. Кэт не испытывала любви к Фэллон, но была слишком сострадательна, чтобы пожелать увидеть ту в таком состоянии — слепые глаза, смотрящие в ночь.

Он, всё ещё пребывая в форме тумана, сознанием ощупывал окрестности в попытках найти старшего вампира. Наконец, был вынужден признать поражение и возвратиться к своему материальному обличью, как только опустился на землю и встал перед домом с кинжалами наготове.

— Значит, ты боишься меня, дьявол? — выкрикнул он, бросая вызов.

Вызывающий дрожь смех материализовался перед своим источником.

— Боюсь тебя, Атлантиец? Не думаю. Ты — несущественная досада, прыщик на моей заднице, не более. Я даже не потрудился взять с собой кого-либо из моей кровавой стаи, чтобы разделаться с таким незначительным раздражителем.

Бастиен спокойно оценивал спикировавшего вниз на землю почти в дюжине шагов от него вампира. От призрачной бледной кожи его лица до красных огоньков, вспыхивающих в глазах, — каждая чёрточка кричала о его опасной сущности.

— Плащ? Не может быть! Не вышел ли он немного из моды? — Он сохранял голос спокойным и немного насмехающимся, зная, что ничто не выбьет из колеи старшего вампира быстрее, чем столкновение с тем, кто не был испуган.

Теряя последние капли терпения, вампир гневно зашипел.

— Как ты смеешь? Ты видишь, что я сделал с жалкой самкой вожака? Она хотела заключить со мной сделку, ты можешь представить это? Жалкая кошечка посмела состязаться в остроумии с более чем тысячелетним опытом?

— Она была дурой, — Бастиен медленно опустил на землю один кинжал, не убирая другой из своей левой руки, и правой вытащил меч. — Я не дурак.

— Всё же ты не спросил о предмете сделки, — размышлял вампир, прищурив глаза и наблюдая за каждым сделанным Бастиеном движением. — Ты так в себе уверен или просто глуп?