Дикие сердцем

— Ха, это! — мадам дю Вивьер махнула рукой, словно отогнала надоедливое насекомое. — Война — лишь незначительный эпизод, а мы говорим о тысячелетней истории.

— Мисс Фредди! — надо мной наклонился Вернер. — Амброуз желает побеседовать с вами.

Глаза баронессы внезапно открылись.

— Вернер, поднимись в комнату и принеси книгу о франко-прусской войне, которую я читаю.

— Ganz bestimmt, Mutti[63]. Пойдемте, мисс Фредди.

Я последовала за Вернером в холл. По дороге я остановилась на минуту, чтобы бросить взгляд на портрет мамы Гая. В зрелом возрасте миссис Гилдерой была спокойной, властной, абсолютно уверенной в себе женщиной. Ее красоту несколько портили жесткие складки у рта. На противоположной стене висел портрет мужчины в военной форме — темном кителе и красных брюках. Он сидел в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. Шрам на левой стороне лица, который тянулся от виска до подбородка, придавал его облику суровости. Его глаза были черного цвета и горели отвагой. Надпись под портретом гласила: «Генри Ле Местр. Полковник 11-го гусарского полка».

— А, мисс Глим! — Вернер остановил служанку, которая проходила мимо. — Не могли бы вы принести баронессе книгу, которая лежит под подушкой в ее комнате? Баронесса ожидает в гостиной.

Мисс Глим, казалось, запыхалась. Ее лицо раскраснелось, колпак на голове съехал набок. В руках она держала поднос, заставленный грязными тарелками. Мисс Глим многозначительно посмотрела на Вернера, но покорно поставила поднос и стала подниматься по лестнице в комнату баронессы.

— Пройдемте, мисс Фредди, — Вернер смущенно указал пальцем вниз.

Я несколько встревожилась. Внизу находился винный погреб: деревянные решетки вдоль стен, плотно уставленные пыльными бутылками. В погребе было холодно, неуютно и пахло чем-то кислым. «Не самое подходящее место для соблазнения», — подумала я, но Вернер вдруг захихикал. Его глупый смех усилил мои подозрения.

— Послушайте, Вернер, — начала я сурово. — Не верю, что Амброуз находится здесь, хотя бы потому, что он вряд ли смог самостоятельно спуститься по лестнице.

Всем своим видом Вернер показывал, как он страдает.

— Дорогая, мисс Фредди, в чем вы меня обвиняете? Я всего лишь хочу показать вам кое-что.

Вернер толкнул дверь, и мы оказались в комнате, где не было ни винных бочек, ни бутылок. В центре находился круглый стол, вокруг него стояли двенадцать стульев. Стены были украшены изображениями рун и иероглифами. Над столом висел большой портрет Гитлера.

— Перед вами цитадель нашей веры, — сказал Вернер приглушенно. — Дань памяти освященному залу в Бабельсберге. Вы знаете историю о короле Артуре и рыцарях Круглого стола? Артур был тевтонским королем, пока англичане не сделали его символом христианского рыцарства. Здесь, на столе, место для Священного Грааля. Когда Грааль будет найден, возродятся древние добродетели: бесстрашие, мужество, благородство, чистота крови…

Я изо все сил старалась не расхохотаться, чтобы не оскорбить чувств Вернера. Я знала, что он будет стыдиться этого по прошествии нескольких лет:

— Спасибо за то, что показали вашу тайную обитель. А теперь давайте присоединимся к остальным гостям. Мне кажется, ваша мать подозревает меня в намерении испортить незапятнанную репутацию своего мальчика.

Громкий звук заставил меня вздрогнуть — Вернер включил магнитофон, который стоял на столе. Современный магнитофон плохо сочетался с покрытыми пылью атрибутами старинной легенды. Звучала музыка Вагнера. Вернер торопливо подошел к двери, запер замок и спрятал ключ в карман.

— Вернер, не будьте идиотом! Откройте дверь, немедленно!

— О, мисс Фредди, не сердитесь на меня, пожалуйста. Вы даже не представляете, как мне хочется обнять такую нежную и красивую девушку, как вы, — уныло произнес Вернер. — Конечно, принцесса принадлежит к знатному роду, но она холодна и бесчувственна, как камень. Ее подбородок выступает вперед, как у всех Габсбургов. Каждый день она жует чеснок, чтобы очистить кровь. Даже моя лошадь симпатичней принцессы. Когда я думаю о первой брачной ночи, то мне хочется покончить с собой. — Вернер глубоко вздохнул, поднял руки, после чего они безвольно упали. — Мисс Фредди, позвольте мне поцеловать вас, прижать к себе ваше прекрасное тело…

— Нет!

— Хо-хо, не стоит стесняться, прекрасная Liebling[64]!

Вернер приблизился ко мне и раскрыл руки для объятия. За моей спиной раздался приглушенный шум, он доносился из-за раздвижной двери. На секунду мне стало страшно. Вдруг дверь открылась и в комнату вошел Вер.

— Проваливай отсюда, Вернер! — Чтобы не удариться головой о притолоку, Веру пришлось наклониться. — Мадам дю Вивьер жаждет услышать твое пение. Она даже согласилась аккомпанировать тебе на фортепиано. Давай, пошевеливайся! — добавил Вер, увидев, что мой незадачливый кавалер раздумывает.

Вернер вошел в лифт, который только что покинул Вер. Раздался уже знакомый приглушенный звук работающего мотора. Лифт поднялся.

— А что, если мы выключим музыку?

— Вы не любите Вагнера?

— Нет, не люблю. Не люблю, когда музыка слишком сильно воздействует на меня.