Дикие сердцем

— Еще слишком рано говорить — справляюсь. По крайней мере, я смог пресечь бессмысленное разбазаривание средств. Если бы мы совсем ничего не делали, а пустили все на самотек, то были бы в лучшем положении. У нас пятьдесят коров и около пятисот овец. Я собираюсь продать скот и отдать землю в аренду. Мы сразу же станем получать прибыль, впервые за десять лет. Лесом долго никто не занимался, он слишком зарос. Но я не хочу выкорчевывать старые деревья, жаль разрушать естественную красоту. Мне удалось заинтересовать несколько организаций, которые занимаются сохранением дикой природы. Мы вместе будем вырубать поросль, учитывая десятилетний цикл воспроизводства. Свет будет проникать в чащу и способствовать росту деревьев. Гусеницам хватит зелени для пропитания. Несколько редких видов бабочек, типичных для этих мест, скоро могут исчезнуть. — Глаза Вера сияли. Его переполнял энтузиазм. Меня поражало, как столь сильный мужчина может интересоваться такой мелочью, как бабочки. — Коммерческое садоводство и огородничество станут еще одним источником доходов. Почва в долине прекрасно подходит для выращивания фруктов и овощей. Она достаточно влажная, насыщенная необходимыми химическими элементами. Думаю, что стану выращивать необычные для этих мест растения специально для лондонских ресторанов: скорцонеру, спаржу и прочее. А картофель! Знаешь, что здесь когда-то выращивали более двухсот сортов картофеля? Выше по склону я разведу сады с редкими сортами яблонь, груш и слив…

— Я поражена. Каким образом ты до всего этого додумался?

— О, несколько месяцев назад в Рио я познакомился с одним французом. Он собирался открыть в Лондоне ресторан. Очевидно, Англия находится на пороге кухонной революции. Я успел переговорить с французом уже после того, как вернулся домой. Мы набросали план. Надеюсь, что мой знакомый окажется прав. В любом случае, мои прожекты требуют минимальных вложений капитала.

Мысль о том, что моя долина (я уже давно считала долину своей) превратится в райское место, укромную обитель посреди дикой природы и цветущих садов, переполняла меня счастьем.

— Как здорово, что ты вернулся!

На щеках Вера под загаром проступил румянец.

— Боюсь, что с тобой многие не согласны.

— Это вы, мисс, подняли такой переполох и орали так громко, что даже мертвые поднялись из могилы? — лицо мисс Глим пылало от гнева.

— О нет, это леди Фриск…

— А вот и вы, Глим! — воскликнула леди Фриск, врываясь в комнату. — У меня разболелось горло от крика. Я опасаюсь обострения астмы. Думаю, что вам не следует поднимать здесь пыль до окончания сегодняшней сессии. Но, по крайней мере, уберите эти журналы, — леди Фриск указала палкой на стопку старых газет и журналов в углу. — И пожалуйста, позаботьтесь, чтобы звонок привели в порядок. Я не привыкла бегать за слугами по всему дому. А сейчас принесите мне стакан холодной воды и не забудьте о ленче в одиннадцать. Мистер Гилдерой может не помнить: бокал полусухого шерри и немного печенья. Я приверженка здорового образа жизни. Ах да, я принесла телячий студень для Амброуза, — леди Фриск указала на сумку, которую оставила на столе. — Немедленно поставьте его в холодильник. Очень важно сохранять баланс в организме. Проследите, чтобы студень не превратился в лед. Да не стойте на месте, пошевеливайтесь!

Лицо мисс Глим покрылось красными пятнами. Она и не собиралась шевелиться, наоборот, стала вытаскивать студень из сумки с подчеркнутой медлительностью.

— Что мне следует сделать в первую очередь? Я совсем запуталась. Не желает ли мадам записать все задания для меня?

— Что ж, если вы не умеете самостоятельно организовать свою работу, думаю, что… — леди Фриск замолчала и подозрительно уставилась на мисс Глим. — Если бы я заподозрила вас в дерзости, Глим, то это меня очень бы разочаровало. — Мисс Глим упрямо дернула головой и с гордым видом удалилась. Леди Фриск стащила с себя твидовую накидку и мягкую фетровую шляпу, украшенную перьями фазана. — Вер, я собиралась поговорить с тобой о больнице, — она повернулась и обнаружила, что Вер уже ушел. — Опять исчез… — сказала леди Фриск задумчиво.

— Мадам, давайте начнем, пока достаточно светло, — я указала рукой на кресло.

— У кресла слишком прямая спинка. Уверена, что у меня разболится спина. Но человек должен уметь приносить себя в жертву ради других. Когда ты станешь старше, Фредерика, то поймешь, что жизнь состоит не только из радостей и утех.

— У меня нет сомнений в вашей правоте, — пробормотала я в ответ.